Но справедливо ли позволять страдать Фредерике?
Она наконец перестала сновать по комнате и взглянула на него, упрямо расправив плечи.
— Мы можем закончить тем, что возненавидим друг друга, — вдруг сказала она.
«Она хотела сказать: я кончу тем, что возненавижу тебя», — подумал Бентли.
— Не возненавидим, — уверенно ответил он. — Мы несем ответственность перед ребенком.
Она словно бы прочла его мысли.
— Ах, Бентли, — произнесла она тихим печальным голосом. — Смогу лия на тебя положиться? По-настоящему на тебя положиться?
Вопрос прозвучал так искренне, что сомнения охватили Бентли с новой силой. Он подошел к ней, взял ее за руку и торопливо проговорил:
— Давай дадим себе год. Поженимся и устроим себе год испытательного срока. Чтобы посмотреть, как у нас все получится.
— Год? — Она, кажется, пришла в ужас. Бентли сделал глубокий вдох.
— Ладно, пусть будет шесть месяцев. Испытательный срок в течение шести месяцев. В конце, если не получится, если мы будем друг с другом несчастны, мы станем жить раздельно. Но я должен иметь возможность видеться с ребенком. Я должен знать, Фредди, что все идет хорошо. А ты должна обещать, что никуда не уедешь. Я предоставлю тебе дом и слуг, а также все, что требуется ребенку — образование или приданое.
— Бентли, чтобы вырастить ребенка, требуется значительно больше, чем это!
Бентли понял ее по-своему.
— Хорошо. Пять тысяч в год на твои расходы.
— Пять тысяч фунтов? — Она посмотрела на него так, словно у него вдруг выросли рога.
Боже всемогущий! Бентли никогда не думал, что Фредди так меркантильна. Но ведь он не знал, что значит одинокой незамужней женщине растить ребенка, не так ли?
— Тогда десять тысяч, — осторожно сказал он.
— Прекрасно! — сердито оборвала его она. — Если тебе так хочется.
— Или пятнадцать? — торопливо добавил он. — Сколько бы ни потребовалось. Черт возьми, я совсем забыл. Ведь если я на тебе женюсь, то все, чем я владею, будет твоим. Но ты должна обещать, что попытаешься, Фредди. А я, черт возьми, сделаю все, что в моих силах, чтобы быть хорошим мужем.
У Фредди сморщилось лицо.
— Ох, Бентли, все это звучит ужасно. Ты говоришь о деньгах, о раздельном проживании… О Боже, как мы позволили этому случиться?
Он пожал плечами и широко развел руками. Надо было как-то разрядить обстановку.
— Что касается меня, Фредди, то я был сильно под хмельком. А вот… — Он сделал паузу, улыбнувшись самодовольной улыбкой. — Мне хотелось бы думать, что ты не устояла передо мной, потому что я неотразим. Но ты скажи сама, Фредди. Что толкнуло тебя на это?
