— В таком случае ответь мне, черт возьми! — Схватив ее за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза. — Скажи мне, как может сделать это женщина фактически, сделать дважды, а потом отвернуться и заявить, что помолвлена с каким-то человеком, о котором я никогда даже не слышал? Может быть, объяснишь мне? Если ты сможешь объяснить, я уйду, не сказав больше ни слова.
Она попыталась вырваться из его рук.
— Не трогай меня. Я человек свободный и могу выйти замуж за того, за кого захочу.
Ты так думаешь? — Он возвышался над ней, высокий, поджарый и очень опасный, — с таким человеком шутки плохи. — Скажи мне, Фредди, — прошептал он вкрадчивым тоном, — а эта твоя старая любовь понимает, что получает поврежденный товар? Известно ли ему, кто был у тебя первым?
Фредерику неожиданно охватил гнев. Не успев подумать, она закатила ему увесистую пощечину.
— Ах ты злобная маленькая ведьма, — проворчал он, хватая ее за руку.
— Отпусти меня немедленно, свинья! Или я закричу. Он презрительно усмехнулся:
— Давай, Фредди, любовь моя. Кричи! Пусть вся эта проклятая толпа примчится сюда. Мне нечего терять, но пищей для сплетен я их надолго обеспечу.
Она судорожно глотнула воздух, поняв, что это не пустые слова. Он действительно так и сделает. Он заметил, что она колеблется.
— Скажи мне, Фредди, — прошептал он, снова привлекая ее к себе, — почему ты выходишь замуж за кого-то другого? Почему?
Она заметила, что голос его странно прерывается. Не остались незамеченными и слова «за кого-то другого». Фредерика попыталась призвать на помощь здравый смысл. Что он подумал? Что он хочет? Должна ли она объяснить ему ситуацию? Она понимала, что без объяснения он не уйдет, но сражаться с ним у нее не было сил.
— Я должна сделать то, что считает нужным сделать моя семья, — уклончиво заявила она. — Такова женская доля, Ратледж. Что для нас лучше — решают другие, а мы подчиняемся их решению.
На мгновение его красивое лицо опечалилось.
— Ах, Фредди, — вздохнул он. — Это на тебя не похоже. Ты для этого слишком упряма.
Она вдруг почувствовала, что больше не выдержит.
— Да, упряма. И к чему привело мое упрямство? — воскликнула она, с трудом сдерживая слезы. — Только к неприятностям — и все. И не лги мне, Бентли, не говори, что ревнуешь, потому что мы оба знаем, что это не так. Признайся, ты ведь не хотел меня несколько недель назад и не хочешь сейчас.
Во всем, что произошло, виновата я. Я сделала глупость и теперь сожалею. Но я не знаю правил этой игры, в которую ты, судя по всему, собираешься играть. Я не знаю, что мне надо делать. И уж конечно, не понимаю, какое тебе до всего этого дело.
