— Ах, дорогой мой, ты меня не подвел, — произнесла она с легким французским акцентом. — Я знала, что ты не подведешь.
«Иногда, — подумал он, — ее вера в меня становится слегка утомительной». Но вслух этого Бентли не сказал и заметил насмешливо:
— Считай, что тебе чертовски повезло, Хелен.
Он вдруг почувствовал холодный ветерок и, взглянув вверх, увидел, что они остановились в тени колокольни. Прихожане расходились, направляясь или к воротам, выходящим в деревню, или на дорожку, огибавшую церковный двор, которая далее шла вверх по холму к Чалкоту. Он снова взглянул на жену своего брата и почтительно предложил ей руку.
Она с улыбкой оперлась на его локоть, и они на некотором расстоянии последовали за остальными мимо надгробных камней погоста. Погост был отделен от сада Чалкота каменной стеной, в которой была проделана калитка, закрывавшаяся массивной деревянной дверью. Бентли помог ей пройти сквозь калитку, потом повернулся и закрыл за собой дверь.
— Бентли, мне кажется, ты хромаешь? — спросила Хелен.
— Повредил колено, — признался он.
— О Господи, как это случилось? — воскликнула она, пристально глядя на его ногу.
Он изобразил сердитый взгляд:
— Не твое дело.
Хелен с дружеской снисходительностью пожала плечами, снова взяла его под руку и сменила тему разговора.
— Ты изменился, Бентли, с тех пор как приезжал сюда на Новый год, — задумчиво проговорила она. — Ты стал каким-то тихим. И, мне кажется, несколько мрачноватым. На тебя это не похоже, дорогой мой. Надеюсь, ничего плохого не случилось?
Бентли почувствовал, как у него сжимаются кулаки.
— Это мой братец напустил тебя на меня? Чтобы ты учинила мне допрос? — спросил он, прекрасно понимая, что слова его несправедливы и грубы.
Невестка отпрянула от него, как будто он ее ударил.
— Побойся Бога! — тихо сказала она. — Как ты можешь говорить так? Неужели ты думаешь, что Кэм заметил бы какие-нибудь изменения в чьем-то поведении? Подобно большинству мужчин, он принимает во внимание только поступки.
«Знаю, и, возможно, именно это меня беспокоит больше всего».
Мысль эта неожиданно пришла ему в голову, и он буквально в последний момент удержался, чтобы не высказать ее вслух. Однако он все-таки удержался, потом остановился и накрыл рукой лежавшую на его локте руку Хелен.
— Прости меня, Хелен, — тихо попросил он. — Я сказал глупость.
Они в молчании пошли дальше по саду. Кэтрин, Кэм и другие уже успели подняться довольно высоко по склону холма, но Хелен, кажется, не спешила их догонять. Бентли следом за ней тоже замедлил шаг и несколько успокоился.
