Изюбр возник на плешине бесшумным видением. Остановился, наклонив голову с белыми поблескивающими рогами, серый лоснящийся бок, казалось, был покрыт изморозью. Чиледу начал натягивать лук. Его остановил Дайдухул-Сохор. Кивком головы он показал в сторону. Чиледу повернул голову. Справа в черноте сосняка похрустывали сучья. Оттуда рысью выскочил второй изюбр, круто оборвал бег. Мгновение животные стояли неподвижно, потом разом, как по сигналу, ринулись друг на друга. С костяным треском сомкнулись рога, защелкали копыта, взрывая землю.
В этой битве было столько яростной запальчивости, бешеной неустрашимости, что Чиледу стало не по себе. Животные то расходились, то кидались в битву вновь. Из ноздрей вместе с горячим паром вырывался надсадный крик, он становился все более громким и тяжким. Оба изнемогали в драке. Но больше уже не расходились, толкали друг друга, сминая кустики.
На короткое время замирали. И все начиналось сначала.
— Все! — неожиданно громко сказал Дайдухул-Сохор. — Они намертво сцепились рогами.
— А разве так бывает? — спросил Чиледу.
— Бывает. Правда, редко… Не люблю я, когда так получается. Пойду прикончу. А вы разводите огонь.
…От яркого огня исходило тепло. Голова Дайдухул-Сохора лежала на мягких коленях жены. Он смотрел на летящие в черное небо искры, на ветку сосны, покачиваемую жаром огня.
— Разве у нас плохо, Чиледу?
— У вас хорошо.
— Оставайся.
— Я бы и остался… Но…
— А-а, ты служишь Тэмуджину, и у тебя дела! — В голосе Дайдухул-Сохора прозвучала насмешка.
— Не только дела. Ну, и дела тоже… Знаешь, зачем я приехал?
— Наверное, что-нибудь просить. Нас, лесные племена, считают бедными.
Но мы ни у кого ничего не просим. Чаще просят у нас.
— Ты не угадал, Дайдухул-Сохор. Я должен поссорить тебя с тайчиутами и меркитами.
— Вон что! И как ты это сделаешь?
— Не знаю.
— Не ломай себе голову. Не получится. Мой отец завещал мне лучше, чем стада, оберегать мир. Это я и делаю. Тайр-Усун и Тохто-беки, которых ты так ненавидишь, много раз пытались втянуть меня в драку. Не получилось. Он сел, кривым сучком поправил головни. — У нас есть леса, полные дичи, долины для выпаса скота. Нам нечего искать в чужих нутугах. И мне непонятно, чего ищут степные народы?
— Они тоже хотят мира и покоя.
— И твой хан Тэмуджин?
— И он… — неуверенно подтвердил Чиледу.
— Он хочет сидеть в лесочке, как мы сейчас сидим, и выжидать, когда враги сплетутся рогами. Я тебе уже говорил: не люблю, когда так получается. Но еще меньше мне хочется быть одним из этих изюбров.
