Я подбежала к двери и уже стала открывать замок, но остановилась.
«А как я доберусь до дома? — подумала я. — Ключи от машины у меня есть, но машина осталась там, Владислав сам сказал, что поставил ее на стоянку».
Я осмотрелась по сторонам. И сразу увидела то, что мне было нужно. Некоторые мужчины, я знаю, возят даже с собой в машинах такие штуки вместо оружия — бейсбольную биту.
Я схватила ее и побежала по лестнице назад, наверх.
Можно было убрать железную подпорку, которая держала дверь, но я решила не торопить события, потому что дверь должна была вот-вот открыться сама или, точнее, ее должен был открыть Владислав, еще точнее — выломать.
Я встала за дверью, но так, чтобы, если она откроется слишком резко, она не ударила меня.
Дверь открылась не резко, так, что я даже успела встать за нее, спрятаться, чтобы Владислав не заметил меня сразу.
Это оказалось и моей глупостью, из-за этого я пропустила его, потому что дверь помешала мне. А Владислав выскочил из моей комнаты и сразу рванулся к лестнице. Но если он сейчас убежит, если он увидит меня потом, то я ничего уже не смогу сделать, потому что Владислав — не Вадик и к нему так просто не подойдешь, особенно с этой палкой, он сразу все поймет, и я с ним не справлюсь.
— Владик, — окликнула я его и сама побежала за ним.
Он, услышав мой голос, сразу остановился, ухватившись за перила, обернулся.
Он был уже где-то на третьей или четвертой ступеньке, ведущей вниз, когда обернулся, а я в это время подбежала к. самой верхней.
Я его видела хорошо, его силуэт, потому что внизу было светло, а он меня, конечно, видел плохо, а может, совсем не видел, и скорее всего поэтому даже не попытался уклониться.
Если шары, которыми играют в кегли, ударить друг о Друга, то получится примерно такой же звук, как этот — когда я ударила Владислава по голове палкой.
Он постоял немного на ступеньке, держась рукой за перила, будто ждал, что я ему что-то еще и скажу, а потом колени его подогнулись, и он покатился по лестнице. Мне Даже захотелось глаза закрыть, так он жутко катился — как большая кукла, только набитая не тряпками, а сухими поленьями, потому что он так громыхал. Но я не стала закрывать глаза, у меня не было времени на это. Я побежала по лестнице вслед за ним.
Он лежал в низу лестницы, как очень положительный герой из плохого фильма: голова гордо откинута, руки раскинуты в стороны, одна нога на ступеньке, другая ниже, на лестничной площадке. Но мне было не до мизансцен, я спешила, и поэтому я сразу наклонилась и стала осматривать его карманы.
