— Не говори глупостей. — Голос Владислава был недовольный.
— Это твоя любимая фраза. Ты когда не знаешь, что сказать, всегда говоришь, что я говорю глупости.
— А ты их всегда и говоришь.
— Не всем же быть такими умниками, как ты. И вообще, почему ты так со мной разговариваешь? Я ради тебя оставил всех мужчин, а ты так обращаешься со мной.
«Оставил» — сначала я удивилась, потом подумала, что ослышалась, а потом вспомнила, чей это такой знакомый мне голос.
Мне не нужно было лишний раз убеждаться в этом, но я все-таки не выдержала и выглянула из-за угла стены. Я не ошиблась, вторым, кого я приняла за женщину, был — Вадик!
Надо же, Леночка моя просто пророчица.
Владислав сидел в кресле, перед ним на столе стояла бутылка, кажется, коньяка и рюмка, он задумчиво курил.
Вадик ходил перед ним, как маятник у испорченных часов, потому что он то ходил, то останавливался.
Вадик и Владик, чудесный дуэт. И им было хорошо — милые тешились, в смысле — ругались, небольшая семейная сценка.
— Ты неплохо зарабатываешь и на женщинах, — ответил на предпоследнюю фразу Вадика Владислав.
— А ты, а ты сам? Ты что, может, ты скажешь, что ты не ходил к Мишель?
— Почему? Мы даже вместе у нее были.
— Вместе мы были, это когда по делу ходили. А ты один?
И скажешь, ты не платил ей? Ты думаешь, я не знаю? А сколько она денег берет, это всем известно.
— Брала. А тебе тоже никто не запрещает брать с женщин больше. Тебе и нужно-то с одной бабой договориться, а ты…
— Скажи, — перебил его Вадик, — ты меня совсем не ревнуешь к женщинам?
— Я тебя совсем не ревную, — успокоил Владислав Вадика, — ни к кому.
Лицо Вадика стало грустным. Он немного помолчал, потом спросил:
— Эта психопатка (это он, конечно, обо мне) ночью ворвалась, клиентку перепугала до смерти. Стала кричать, что видела нас с тобой у нее дома, когда Мишель убили.
— Поэтому и убили, что язык распускала. А язык распускают, потому что много знают.
Значит, Мишель все-таки убили, на этот раз я не ошиблась, хотя лучше было бы, чтобы ошиблась, потому что она хотела мне что-то рассказать, и как я теперь догадываюсь, что-то очень важное для меня.
— При чем здесь язык, если ее убила Ольга? Это правда она?
— Я тебе только что сказал, что не знать лучше, чем знать. А вообще, ты сам не догадываешься?
— Думаешь, не она?
— Я не знаю кто, — резко сказал Владислав, так что можно было засомневаться, что он действительно ничего не знает, — и тебе уже в третий раз советую: пусть тебя этот вопрос не волнует.
