Между письменным столом и окном стоит настоящий корабельный штурвал на деревянном баллере, снятый с какого-то старинного корабля, отреставрированный и привинченный к паркетному полу. Его можно покрутить – увесистый штурвал вращается с приятным шорохом, слегка поскрипывая.
Людмила Петровна до сих пор стыдилась штурвала в квартире, как чего-то жутко аморального, со всем остальным она как-то могла мириться, но штурвал был для неё неоспоримым доказательством сумасшествия покойного мужа.
Ещё очень возмущало Людмилу Петровну то, что без её ведома какие-то друзья Георгия вместо жалкого металлического надгробия на его могиле установили мраморную плиту с надписью: «Какие мысли озаряли сию могучую главу!!!» Ей это казалось неуместным ребячеством. Сама она на могиле ни разу не была, для этого у неё не было «моральных сил». И в этом Константин нисколько не сомневался.
Что поражало в Людмиле Петровне, так это почти полное отсутствие и «моральных», и вообще каких бы то ни было сил. Недоумевала по этому поводу и мать Константина: «Она же совсем ничего не делает! Как только достигла пенсионного возраста, сразу ушла на пенсию – ни одного лишнего дня не захотела в институте поработать. Всё ей „в тягость“! И потом, её просили не один раз рецензию написать или перевод сделать – ничего не захотела сделать, ни разу! Детей, внуков нет, делать ничего не делает, только обслуживает саму себя. От чего она так безумно устаёт? Не понимаю!»
Возможно, в связи с этим Константина заинтересовала проблема появления и потери жизненных сил.
«Почему это вообще человек должен уставать?! – ни с того ни с сего однажды возмутился Константин. – Ну, таскал по полю мешки с картошкой – устал. Это понятно! Но в первую очередь человек устаёт от собственных мыслей! Одни мысли дают человеку силы, другие – лишают этих сил. Значит, думать можно правильно, а можно неправильно, есть полезные мысли, а есть вредные. Но почему человеческий разум так ограничен? Так быть не должно!»
В первую очередь он стал наблюдать за собой.
«Когда и от чего я устаю? В какой момент теряются силы? Когда и от чего они появляются вновь?» – эти и подобные вопросы Константин задавал себе сотни раз и кое-что для себя прояснил, по крайней мере, смог немного уйти от обычных заблуждений.
Он познакомился с разнообразием тех способов, какими люди изматывают, «изводят» себя, лишая жизненных сил, и находят всему этому «разумные» объяснения, к которым в обществе относятся «с пониманием». А вечно уставшая, лишённая всяких сил Людмила Петровна всегда вызывала его живой интерес.
