— Красивее тебя никого быть не может, — Миклош поцеловал жену в губы, но глаза были тревожными.
— Что-то случилось? — не выдержала Аполка, — Ты был у отца
— Был, — на сей раз муж даже не пробовал скрыть досаду, — признавайся, ты с ним сговорилась, пока меня не было.
— Что ты! — какая же она глупая, Миклош день и ночь гнал коня ради встречи с ней, а она встречает его так, словно ей главное услужить свекру, — Я господаря и не видела совсем. Ты уехал, я не жила, только ждала. Понимала, что ты далеко, и все равно на дверь смотрела… Я только не хочу, чтоб тебя из-за меня плохо было.
— Ах, ты, фульга эдакая, — расхохотался Миклош, — да разве может из-за тебя беда приключиться? Да еще со мной?! Нет, малыш, мы свои беды сами сеем, сами растим, сами собираем. Только вот не выйдет мне тебе волосы заплетать. Надо в Вешании наведаться.
Так вот почему он такой злой и грустный! Опять разлука. Матяш не понимает, что они друг без друга не живут, для него главное — война да мошна. Кузнецов да стеклодувов он видит чаще жены, про витязей и говорить нечего, но Миклош совсем другой, только как свекру этого не скажешь.
— Когда едешь? — только б не расплакаться, Миклошу и так плохо.
— Завтра утром. Может, оно и к лучшему.
— К лучшему? — Аполке показалось, что она ослышалась, — почему?!
— Я не только отца видел, но и лекаря. Он говорит, чтобы ребенок здоровым был, ты должна себя беречь. Ты стерпишь, если я под твоей дверью скулить буду?
— Нет! — пролепетала женщина, кусая губы, — но ведь… Все хорошо было.
— Было не значит будет, — голос Матяша был твердым, но таких грустных глаз у него Аполка еще не видела, — Алати нужен наследник и не один. Но рожать ты будешь при мне. Слово Мекчеи. Никакие гайифцы меня не удержат, пусть хоть армию высылают.
Он уедет, Аполка это поняла. Уедет потому, что любит. Еще до свадьбы Миклош сказал, что есть соблазны, от которых можно только бежать, потому что противостоять им не в силах человеческих. Это теперь она видит, знает, чувствует каждую мысль любимого, его печаль, надежду, тревогу, а тогда она спросила, что это за соблазны. И Миклош сказал, что не может видеть ее лишь вместе с подругами или родичами, и, чего доброго, влезет к ней в окно, а это для невесты позор несмываемый. Тогда он уехал, и она не смогла его задержать. И сейчас не сможет.
— Миклош, — голос Аполки все-таки дрогнул, — я не могу жить без тебя.
— Я тоже не могу, — он вздохнул, — но мы прощаемся не навсегда. Вешании славится ювелирами. Я привезу тебе убор из серебра и изумрудов.
