— Ферек, — призналась Барболка, — только я сбежала от него. Укусила и сбежала!
— Укусила, — господарь поднял темную бровь, — кошечка закатная. И как же ты его укусила?
— За язык, — мученички благие, что за чушь она несет, что гици о ней думает.
— Что же он делал, — удивился господарь, — что ты его за язык ухватила?
Ответить Барболка бы смогла, даже если б захотела, потому что ее руки каким-то образом оказались на плечах Пала Карои, а губы гици приникли к ее губам, и как же это было дивно, только больно быстро кончилось. Господарь отстранился и, склонив голову к плечу, разглядывал задыхающуюся Барболку, словно диковину.
— Так было дело?
Так?! Сравнил жабу с ласточкой! Девушка замотала головой, не находя слов.
— Что же ты не кусаешься?
Он был рядом, он был совсем другим, не таким, как на дороге. И она тоже была другой. Тогда он давал деньги, а она не взяла. Тогда рядом было два десятка витязей, и все глазели на нее. Все, кроме господаря.
— Так что же ты не кусаешься? — повторил Карои, стягивая с плеча Барболки злополучную кофтенку и осторожно касаясь губами кожи, — не хочешь?
— Нет, — все было непонятно, чудесно и страшно, и Барболка не знала, что хуже — если он уйдет или если останется.
— Нет? — бровь снова взмыла вверх, — но почему? Потому что тебе хорошо или потому что плохо?
— Когда хорошо даже кошки не царапаются, — выпалила девушка, обомлев от собственной смелости
— Царапаются, — расхохотался господарь, сильные руки толкнули девушку, она не удержалась и упала в ландыши. Встать ей не дали, — еще как царапаются. И кусаются. А еще они мяучат, ты будешь мяукать?
Как хорошо, что она сбежала от Ферека. Как хорошо, что уснула на этой поляне. Как хорошо, что Пал Карои ходит теми же тропами!
— Я все сделаю, как гици хочет, — прошептала девушка, — все…
— Ты сказала, — он посмотрел ей в глаза, — а я слышал. Сними все, что на тебе, и отпусти волосы, пусть летают.
Барболка кивнула. Вот так и бывает, знаешь же, что нельзя, а не можешь остановиться. И не хочешь.
Юбка упала к ногам темной лужицей, рядом легла многострадальная кофта, как же она все это завтра наденет?
— Расплети косу, — в лунном свете он был совсем молодым и невероятно, невозможно красивым.
Барболка лихорадочно вырвала и отбросила ленту, которой так гордилась, налетевший ветер подхватил освобожденные пряди
— Волосы — это твои крылья, — засмеялся Пал Карои, — их нельзя связывать, их нельзя подрезать.
Крылья? Но разве она сейчас не полетит к огромным пляшущим звездам? Полетит!
