Пауза и пустота, которую оба боялись наполнить.
А потом, чуть позже, она прошептала:
— Это же не правда, что я думаю?
Чип посмотрел в ее огромные испуганные, неверящие глаза и почувствовал вдруг, что ему жаль ее и жаль себя, потому что сейчас что-то утрачивается и, возможно, больше уже никогда не вернется. Что у него спросили? У него спросили: милый, у нас сейчас был просто секс или нечто большее? Это нечто большее называется одним очень опасным словом… Так что у нас было?
Чип улыбнулся и кивнул:
— Да, не правда…
— Я так и знала, — произнесла она. Потом улыбнулась:
— Ты в кого-то влюбился, парниша? — Она весело провела рукой по его обнаженному телу, усмехнулась и вдруг, неожиданно вздохнув, вскинула свои огромные раскосые глаза и проговорила:
— Больше никогда со мной этого не делай.
Двери закрылись.
Потом она усмехнулась и добавила:
— Шучу…
Чип больше никогда и ничего с ней не делал. Но он запомнил эту последнюю ночь в Испании. Тогда случилось ЧТО-ТО очень важное. Мир остывал, но в нем еще оставались островки тепла. Случилось что-то очень важное, что Чип сможет противопоставить остывающему миру. И сейчас, слушая этого странного мальчика, сейчас, на краю катастрофы, Чип думал о стюардессе по имени Жанна, и об этой последней ночи в Испании, и о неожиданной просьбе, переданной ему командиром экипажа, и о нити, знающей выход из Лабиринта. О катушке ниток, которые надо смотать.
— Кому я должен буду о ней рассказать? — Чип посмотрел на мальчика. — Что это за человек?
Но тот лишь пожал плечами. Потом, подумав, сказал что-то странное:
— Его пока нет. Но я его обязательно узнаю.
— Когда?
Мальчик молчал.
— Ты ведь знаешь, что у нас заканчивается время. Посмотри внимательно, может, кто-то из членов экипажа?
Мальчик покачал головой:
— Я его обязательно узнаю.
— Когда?
Мальчик молчал.
* * *
Командир экипажа принял решение. Он не послушал бы никаких приказов и ни за что бы не пошел на такой отчаянный шаг, если бы его не убедили, что в создавшейся ситуации это решение — единственно возможное. У них совсем нет времени: топлива еще оставалось на пару часов полета, но им придется переходить на низкие высоты, а там расход топлива значительно больше — на высоте 2400 метров самолет начнет буквально жрать керосин. Сейчас они находились к западу от Москвы, вернулись и кружили в районе Ивановского на высоте 9600 метров . Здесь господствовали северо-западные ветры, штурман уже закончил все расчеты, и сейчас Центр управления воздушным движением «Москва-контроль», находящийся во Внуково и обслуживающий все аэродромы столицы, получил доклад об их готовности.
