Предводительница эльфов долго молча смотрела на него.
— Мы обдумаем твои слова. Подумаешь ли ты над моими?
Кзорш почтительно склонил голову.
— Как ты говоришь, быть и казаться — не одно и то же. Мы часто видим то, что ожидаем увидеть, или то, что хотим увидеть. Возможно, ты прав насчет этой дроу. Она сражалась на твоей стороне и дала тебе магическое оружие. Говорят даже, что она пообещала учить тебя Утраченному Искусству. — Она вопросительно приподняла бровь.
— Это правда, — признал Кзорш.
— Все это замечательно, ~ согласилась она. — Может, мы ошибаемся, когда смотрим на эту дроу и видим одно лишь зло, но не может ли быть такого, что и ты видишь лишь то хорошее, что она показала тебе, и отказываешься заглянуть глубже?
Кзорш хотел возразить, решительно опровергнуть ее слова. Наверно, он даже смог бы это сделать, если бы не видел ту битву у берегов Руафима.
— Мой долг — защищать, — медленно произнес он, — и, возможно, лучшее, что я могу сделать для народа, — это как следует оберегать Лириэль. Пока я жив, никакое зло не случится с нею — или из-за нее.
Наконец Коралэй опустила свой гарпун.
— Это все, что я хотела услышать. Иди и делай то, что сказал.
Светловолосый молодой мужчина, разодетый в дорогие шелка, насвистывал популярную портовую песенку, неспешно подходя к башне Черного Посоха.
Круглая черная башня была достопримечательностью Глубоководья, древним чудом из гладкого камня без окон и дверей.
Молодой человек направился прямиком к башне, словно собираясь пройти сквозь камень. Он с силой врезался в стену и, пошатываясь, отступил на пару шагов, обхватив голову унизанными драгоценностями пальцами и ругаясь с великим жаром и весьма изобретательно.
Его следующие несколько попыток были более осторожными — толкнуть тут, несильно ударить здесь. Наконец из стены высунулась тонкая женская рука, сгребла его за тунику и втянула в невидимую дверь.
Данила Танн взглянул в снисходительное лицо эльфийки Шарларры Виндрифф, обучающейся магии у Хелбена Черного Посоха Арунсуна. Он отнял ее руку от туники, посмотрел в глаза — фиолетовые с золотыми крапинками — и поднес ее пальцы к губам.
— Прекрасная Шарларра, — прошептал он, — до сего дня именовавшаяся самой красивой эльфийкой Глубоководья.
Все еще улыбаясь, она вызывающе подняла бровь.
— До сего дня?
— Ну, естественно. — Данила осторожно потрогал лоб. — Поскольку сегодня я вижу сразу две тебя, тебе придется поделиться славой.
Эльфийка рассмеялась и взяла его под руку.
