Все будет хорошо, повторила про себя Лириэль. Она никогда не слышала этого выражения за годы жизни в Мензоберранзане, но людям оно, похоже, ужасно нравилось. Кое-кто из них даже верил, что так и будет.
Безрадостное выражение лица Фиодора показывало, что он на этот счет не заблуждается.
Она обхватила его руками за шею и позволила прижать себя поближе, заново удивляясь тому утешению, которое обретала в этом простом объятии. Прежде чем он зарылся лицом в ее волосы, Лириэль заметила его обеспокоенное выражение. Похоже, догадалась она, он озабочен тем, что слова, сказанные им Кзоршу, прозвучали клятвой, которую он не в силах сдержать. Мало что еще могло так огорчить ее друга. Обещания дроу подобны тонким галетам из пшеничной муки, составляющим основную часть рациона мореплавателя: легко пекутся, легко рассыпаются. Для Фиодора обещание нерушимо, как восход солнца.
Лириэль пришло на ум, и далеко не в первый раз, что у людей невероятно сложная жизнь.
Дроу и рашеми долго стояли обнявшись. Наконец Фиодор отстранился и попытался улыбнуться.
— Надо подумать об остальных. Долгое плавание достаточно тяжело для мужчины и без таких вот напоминаний о том, чего он лишен.
Белые брови Лириэль приподнялись.
— Если ты настолько великодушен, что хочешь предложить им поделиться своим богатством, забудь об этом. Мне вполне хватает тебя одного.
— Эти слова я слышал от многих честных девушек, — необдуманно ляпнул Фиодор.
— Правда? И сколько раз?
Он вопросительно посмотрел на дроу.
Она пожала плечами.
— Просто любопытно, сколько женщин мне придется убить, когда мы доберемся до Рашемена. У Фиодора отвисла челюсть.
— Вороненок, я же просто пошутил! — пролепетал он.
Дроу издала кудахчущий смешок.
— Ты действительно подумал, что я всерьез?
— Иногда трудно понять, — осторожно отозвался рашеми.
Она поразмыслила и согласилась.
— Думаю, что да.
Они замолчали, деля друг с другом лунный свет, если не собственные мысли. Немного погодя девушка взглянула на Фиодора сбоку и шутливо ткнула его под ребра.
— У тебя опять это твое лицо сказителя, — заметила она, имея в виду отстраненное, задумчивое выражение, появлявшееся у него, когда он собирался рассказать одну из историй. Немногочисленные сказители ее народа существовали лишь для того, чтобы превозносить победы правящих матрон и их воинов. Сама мысль о том, что в древних легендах можно находить наставления и мудрость, была для нее странно притягательной. Конечно, она никогда в этом не призналась бы.
