– Ведь на самом деле, – говорит Ричард, – я там не нужен. Достаточно, так сказать, идеи моего присутствия. Разве нет? И вообще, прием уже состоялся, со мной или без меня…
– Знаешь, это становится невыносимо. Ты просто испытываешь мое терпение.
– Только, пожалуйста, не сердись. О, миссис Д., честно говоря, мне просто ужасно стыдно там появляться. Ведь у меня ничего не вышло.
– Это не так.
– Так. Ты добра, очень добра, но боюсь, что я прав. Я переоценил свои силы. Думал, я значительнее, чем оказалось на деле. Можно открыть тебе одну позорную тайну? Я никому еще этого не говорил.
– Ну конечно.
– Мне казалось, я гений. То есть я буквально так о себе думал.
– Ну…
– О, гордыня, гордыня… Я все неправильно себе представлял. И проиграл. То, чего я хотел, оказалось неподъемным. Меня просто не хватило. Понимаешь, есть погода, вода, земля, звери, дома, прошлое и будущее, есть космос, есть история. Есть эта нитка или не знаю что, застрявшая у меня в зубах, есть старуха из дома напротив – ты, кстати, заметила, что она поменяла местами осла и белку? И, конечно, есть время. И место. И ты, миссис Д. Я хотел хотя бы немного рассказать о тебе. Я так этого хотел.
– Ричард, ты написал целую книгу.
– Да, но не сказал в ней и сотой доли того, о чем собирался сказать. А потом я просто зациклился на этой ударной концовке. Только не думай, что я жалуюсь. Нет. Нам всем хотелось слишком многого, верно?
– Да. Наверное.
– Ты поцеловала меня у пруда.
– Десять тысяч лет назад.
– Это происходит и сейчас.
– В некотором смысле.
– В реальности. Это происходит в том настоящем. И это происходит в этом настоящем.
– Ты устал. Тебе нужно отдохнуть. Я позвоню Бингу насчет лекарств, ладно?
– Нет, я не могу. Я не могу отдыхать. Подойди сюда. Ближе, если можешь. Пожалуйста.
– Я подошла.
– Еще ближе. Возьми мою руку.
Кларисса берет руку Ричарда, на ощупь напоминающую – к этому невозможно привыкнуть – связку ломких прутьев.
– Стало быть, это мы, – говорит он. – Тебе не кажется?
– Не понимаю.
– Мы, которым уже за пятьдесят, и мы, юные любовники, на берегу пруда. Мы и то и это, и то и это одновременно. Удивительно, да?
– Да.
– Честно говоря, я ни о чем не жалею, кроме одного. Мне хотелось написать о тебе, о нас. Понимаешь? Мне хотелось написать обо всем: о жизни, которую мы живем, и о жизни, которую мы могли бы прожить. Мне хотелось написать о том, как мы умрем, ведь это может произойти так по-разному.
– Тебе не о чем жалеть, Ричард, – говорит Кларисса. – Ты и так успел очень много.
