Хэвлок подняла голову и странно поглядела на нее:
— Да бросьте.
— Что там, за этой дверью? — терпеливо повторила Константин.
— Там. Там, за радугой. В стране Нигде-нигде, куда все уходят и откуда не возвращаются. Не возвращаются… — она с омерзением оглядела кабинет Плешетт, — сюда.
— Ага. — Константин оперлась локтем на стол и потерла глаза. — И где же ее искать?
— Там. — Лоб женщины сморщился. Константин подумала, что она нахмурилась. Без бровей любое движение казалось очень странным. — Знаете — там. Где не нужны костюм или защитный шлем, потому что вы там, а не здесь.
Константин наконец поняла:
— Значит, вы и… э… Ваш муж Том… когда вы выходили за него, его так звали?
— Как — так? — с подозрением спросила Хэвлок.
— Том. Томоюки Игучи.
— Это важно?
Константин вздохнула.
— Да. Важно.
— Тогда нет. Но Том еженедельно менял имя.
— Еженедельно! — В голосе Константин явно звучало сомнение.
— Иногда реже, иногда чаще. — Хэвлок пожала плечами. — Это зависело от игры, занятия или увлечения. Когда он нашел Дверь вовне, его звали Гарри Гудини.
— А как его звали в момент бракосочетания?
Хэвлок рассеянно посмотрела через плечо Константин.
— Спини Норман. — Хэвлок была неуверенна. — Вроде, или Лан Шаолинь.
— Вы не помните, за кого вы выходили замуж? — Константин не могла справиться с потрясением.
— «Что в имени?» [8] — Хэвлок пожала одним плечом. — Том это постоянно повторял.
— Правда. А почему тогда не назваться Шекспиром? — сыронизировала Константин.
— Нет, я сказала, что он постоянно повторял. Мне трудно вспомнить его имя, потому что с момента нашей встречи он менял его очень много раз.
— Но оно должно остаться в брачном свидетельстве, — возразила Константин. — У вас же есть, наверное, такое, не так ли?
— Ну, все было законно, поэтому где-нибудь они есть, онлайн, — вздохнула в ответ Хэвлок. — Что-нибудь еще хотите узнать?
Константин посмотрела в архивер.
— Вы с Томом искали волшебную дверь вовне. Вы знали кого-нибудь еще, кто хотел бы найти…
— Дверь. — Хэвлок одобрительно закивала. — Дверь вовне. Точно. Она так и сказала: «Это дорога к Двери».
— Кто? — спросила Константин и тут же ответила вместе с женщиной:
— Боди Сатива.
— Вскоре солнце взойдет, — предупредила Гилфойль Плешетт, что прозвучало как скрытая угроза. Она устала. Даже волосы, казалось, утратили блеск.
Константин, все еще сидевшая за столом в ее крохотном офисе, нетерпеливо замахала на нее.
— Извини, Тальяферро, — говорила она в трубку, в то время как свободной рукой медленно пролистывала записи в архивере. — Я не поняла, что ты сказал, повтори.
