— О-о!
— Ты сказал это, братец. И что теперь?
Мы говорили, и говорили, и говорили, и говорили до изнеможения. Она предложила выйти и кое-что купить. Я ходил за ней по супермаркету, и мои колени непрестанно тряслись. То и дело — взвешивая грейпфрут или выбирая яйца — она бросала на меня взгляд, от которого я качался. Это было плохо. Все было плохо. Черно. Неправильно. Что можно сделать?
Она выбрала треугольник сыра бри.
— Ты думаешь?
— Слишком много. Моя голова скоро расплавится.
— Моя тоже. Любишь бри?
— Что?
Пол позвонил этим вечером около семи и спросил, не хочу ли я пойти с ними на фильм ужасов. Вот уж чего мне меньше всего хотелось — и я с извинением отказался. Повесив трубку, я подумал, не покажется ли мой отказ подозрительным. Пол знал, что днем мы с Индией время от времени пересекаемся. Мы встречались, когда она рисовала или после ее уроков немецкого в университете. Что могло случиться теперь? Он был так добр и великодушен; я никогда не думал о Поле как о ревнивом и подозрительном человеке. Или мне приоткрылась его другая сторона?
— Джо?
— Индия? Ради бога, сколько времени?
Я пытался рассмотреть цифры на часах у кровати, но мои заспанные глаза не могли ничего разобрать.
— Четвертый час. Ты спал?
— Гм, да. Ты где?
— Да так, брожу. Мы с Полом поссорились.
— О-о! Почему ты бродишь?
Я сел на кровати. Одеяло сползло с груди, и я ощутил холод комнаты.
— Потому что не хочу быть дома. Может, кофе выпьем или еще чего-нибудь?
— Ну, гм, хорошо. М-м-м, а может, ты зайдешь сюда? Как, не возражаешь?
— Конечно. Я тут рядом, на углу. Знаешь эту телефонную будку?
Я улыбнулся и покачал головой:
— Мне что, трижды включить и выключить свет, просигналить отбой тревоги?
Она ответила непристойным звуком и повесила трубку.
— Где ты взял этот халат? Ты в нем похож на Маргарет Резерфорд [49].
— Индия, сейчас три часа ночи. Тебе не стоит позвонить Полу?
— Зачем? Его нет. Он ушел.
Я направился было в кухню, но от этих слов остановился.
— Куда ушел?
— Откуда я знаю? Он пошел в одну сторону, я — в другую.
— Ты хочешь сказать, что в действительности он никуда не ушел?
— Джо, заткнись. Что мы будем делать?
— С чем? С тобой и мной? Не знаю.
— Ты действительно хочешь спать со мной?
— Да.
Она громко и тяжело вздохнула. Я хотел посмотреть на нее, но не смог. От ее вопроса все мое мужество улетучилось.
— Что ж, я тоже. Так что, похоже, Джои, у нас с тобой большие трудности, а?
— Похоже.
Зазвонил телефон. Посмотрев на нее, я указал на трубку. Индия покачала головой:
