– И когда бы вы дали ей прочесть их?
– Лет в шестнадцать или семнадцать. Когда будет достаточно взрослой, чтобы понять, что я говорила.
– Вы без ума от детей, да? Как же это вышло, что у вас их никогда не было?
– Потому что так и не встретила человека, которого бы полюбила достаточно сильно, чтобы захотеть этого с ним. Мне все равно, поженились бы мы или нет, или даже пускай вскоре разбежались бы. Важно лишь, чтобы в то время, как мы решили завести детей, мы были бы настолько поглощены друг другом, чтобы это казалось абсолютно естественным.
Она посмотрела в окно и пригладила свою новую стрижку.
– Я совсем разболталась, да?
– Мне нравится.
– Не могу сказать, хорошо это или плохо. Обычно проходит много времени, прежде чем я могу вот так говорить с мужчиной. Особенно, с которым только что познакомилась. Но возможно, мы не только что познакомились? Однажды ко мне кто-то подошел и сказал: «Не вы ли, случайно, были моей женой в прошлом воплощении?» Это был лучший способ знакомиться из всех, что я слышала.
– И что стало с тем человеком? Она спокойно посмотрела на меня.
– Это был Люк. Тот самый, который… вчера меня ударил.
– До вершины четыреста ступеней, Марис; а может быть, еще больше. Потом нам придется пройти еще пятнадцать минут. Вы уверены, что хотите? Для меня это действительно неважно. Честное слово. Мы стояли у подножия лестницы в Тринадцатом округе. Справа от нас был Лайнцер-Тиргартен, охотничье угодье императора Франца-Иосифа из династии Габсбургов. Теперь это большой, красивый парк, где свободно бродят редкие звери, и если повезет, здесь можно нос к носу столкнуться с семейством кабанов. Прошло несколько недель с тех пор, как парк закрыли на зиму. Но когда Марис настояла на том, чтобы увидеть мое третье счастливое место, мы поехали в этот отдаленный уголок Вены посмотреть… на поле.
Она взглянула на лестницу, а потом на меня. И высунула язык, словно уже три или четыре раза сегодня взбиралась туда.
– Так что там, наверху, такого, что стоит подъема на четыреста ступенек?
– Будет неинтересно, если я расскажу. Вам нужно посмотреть самой.
Она спрятала язык.
– Это не Изумрудный город?
– Лучше. Я никогда никому этого не показывал. И сам хожу туда изредка: или когда совершенно счастлив, или когда мне предельно тоскливо.
– Звучит заманчиво. Пойдем. Она стала быстро подниматься по лестнице, но на полпути я услышал ее тяжелое дыхание. Наконец она остановилась и уперлась руками в бока.
