– Папа, она же была мертвая! – простонала Касс – Тебе это показалось эротичным?
– Определенно да. Она была красивой, и на ней почти ничего не было. Я не мог удержаться, чтобы не посмотреть.
– Это мерзко. Не могу поверить. Ты глазел на мертвое тело!
– Нет! Пятнадцатилетний мальчишка с гормонами молодого лося впервые в жизни увидел женщину. Это большая разница, милая.
Она сложила ладони, как на молитве.
– Как я рада, что я не мужчина! И что было потом?
– Я протянул руку и стер пленку с ее лица. Наверное, это была какая-то слизь. И ничего больше не случилось. Я стоял там и смотрел, пока не вернулся Джо. Интересно, что, вернувшись, он к ней не подошел. Стоял на мостках, разинув рот, но спуститься отказался... Крейнс-Вью был сонный городишко, и потому, я уверен, полицейские были просто вне себя – так им не терпелось расследовать это дело. Они приехали меньше чем через десять минут. Капитан Кристелло и Пи-пи Буччи.
– Пи-пи?
– Питер. Этого копа мы особенно ненавидели. Он закончил школу несколько лет назад и вечно задавал нам жару, когда мы попадались на чем-нибудь.
– Неужели ты был хулиганом, папа? Судя по историям, которые ты рассказываешь о своем детстве, можно подумать, будто ты был малолетний преступник.
– Нет, я просто прикидывался. Я не годился для этого. И хулиганил только потому, что так вели себя ребята, с которыми я водился. Мне хотелось им понравиться, но они знали, что при первой же возможности я уеду из Крейнс-Вью. Я и правда уехал. Но в детстве всегда плывешь по течению. Таковы правила игры. Думаешь, панки и хиппи были не такие же? У них просто другие прикиды и прически, но все ребята хотят, чтобы их приняли в компанию. Они продадут за это душу. Из всех, кого я знал, ты, наверное, единственная, кто идет своим путем. За это я и восхищаюсь тобой.
Я не лгал. С детства Кассандра мыслила самостоятельно и была независима в суждениях и поступках. Когда мы с ее матерью развелись, она восприняла это так спокойно, что я встревожился. До сих пор она не нравилась мальчишкам, потому что была серьезна и честна. Сама она, к сожалению, думала, что виной тому внешность. Большой красиво очерченный нос, скулы ее матери и слегка раскосые глаза. Она была высокой, носила очки в черепаховой оправе и, как правило, скрывала свою прелестную фигуру под простыми мужскими рубашками и джинсами.
Я обожал ее и очень дорожил временем, что мы проводили вместе. Большую часть своей жизни я превратил в грандиозный бардак, но оказался на удивление хорошим отцом. Мы могли говорить с ней на любые темы, ее непосредственность открывала мне глаза на многое, о чем я раньше даже не догадывался, и я гордился тем, что она всегда искренна со мной. Одним из моих утешений была наша дружба, пронесенная через годы, несмотря на все последствия развода.
