Энэлайз склонила свою темную головку над столом и попыталась в третий раз понять письмо управляющего плантацией. Несмотря на ужасную грамматику и плохой почерк, она раньше легко расшифровывала его каракули. Проблема, возникшая у нее сегодня, когда после обеда она села за дела, была в ее собственной невнимательности. Она никак не могла сосредоточиться на сообщении управляющего по поводу весеннего сева, которого ждала с таким нетерпением.
Она подняла голову и уставилась на двери веранды, письмо же медленно выскользнуло из ее рук. Целый день ее мысли обращались ко вчерашнему вечеру, на котором она встретилась с капитаном Феррисом.
Она вспомнила его страстный, потрясающий поцелуй. Что за необыкновенный он человек! Энэлайз никак не могла понять свои чувства к нему — нравится ли он ей, или она боится его, или ей надо презирать его. Еще ни один джентльмен не целовал ее так, как сделал это он! Но и ни один джентльмен не сумел так возбудить ее чувства.
— Ах, вот ты где, моя дорогая! — прервал ее мысли мужской голос. Энэлайз повернулась и увидела своего отца. Он стоял у двери и, улыбаясь, разглядывал ее. Как всегда, его галстук был небрежно повязан, а его волосы были в беспорядке. Его камердинер не мог с ним справиться. Таков был всегда его внешний вид, когда он занимался научным трудом.
— Да, папа, входи! — сказала Энэлайз с любовью в голосе. — И надень, пожалуйста, свои очки!
— Что? Ах, да! — сказал мистер Колдуэлл и дотронулся рукою до макушки головы. Там у него были очки.
— Ну вот, так лучше, — сказала Энэлайз.
Отец наклонился к дочери и поцеловал ее в лоб.
— Понравился ли тебе вчерашний вечер? А как тебе танцы? — спросил он.
— Да, вечер прошел очень хорошо, — ответила Энэлайз. Она не могла удержаться от того, чтобы шутливо не толкнуть отца.
— Тебе бы, папа, самому следовало знать, как прошел вечер. Ведь ты сам был там!
— Ах, да! Припоминаю, что он прошел хорошо, — сказал Джон Колдуэлл и усмехнулся. — Должен признаться, что у меня состоялся разговор с полковником Чалмерсом. Мы уединились в моем кабинете и пробыли там до часу ночи, обсуждая возможности подводной моторной лодки. — С этими словами он остановился и взглянул на свою дочь. Он заметил, что ее голубые глаза сияют от восхищения и засмеялся.
— Кажется, я тебе еще не рассказывал об этом.
— Нет, — согласилась Энэлайз, — и меня, конечно, ничуть не удивило, что вы с ним удалились в твой кабинет для разговора.
Энэлайз очень любила своего отца, всегда защищала его от неоправданной критики и собиралась делать это и впредь. Но она реально оценивала характер отца со всеми его достоинствами и недостатками. Ее отец был яркой фигурой с научным складом ума. Он был одним из лучших изобретателей своего времени. Он действительно изобрел торпеды, с помощью которых город будет защищаться от янки.
