Надя старалась жить так, чтобы никто не мог догадаться о том, что она пережила настоящую трагедию. Днем она держалась изо всех сил, а ночью плакала в подушку. Когда она просыпалась, ей снова хотелось плакать, но она рывком вставала с кровати и шла в ванную. Прохладный душ прогонял остатки сна и приводил в чувство. Подготавливал к наступающему дню.
Анне Семеновне она сказала, что рассталась с Олегом. Он ее сильно обидел, и она не хочет больше иметь с ним никаких дел. Старушка ни о чем не расспрашивала. Наоборот, она старалась сделать вид, что ничего не произошло. Пару раз звонил Олег, он пытался что-то объяснить, но Надя вешала трубку, не пытаясь вникнуть в его слова. Ей это было неинтересно. Если рвать, то рвать. «Ни видеть, ни слышать этого крысеныша я не хочу. Все. Точка. Мне надо больше внимания уделить работе. Карьере. Как я и решила. А на личной жизни поставить крест. Пока. На время. Все эти лишние треволнения и переживания мне ни к чему».
Но вскоре Надя узнала неприятную новость. Компания, где она работала, сокращалась. И на повестке дня была реорганизация. «Меня уволят, — с тоской подумала Надя, — и я опять буду безработной. Сидеть дома, просматривать объявления…Только я очухалась от истории с Олегом, так на тебе, новая напасть!»
Главбух Наталья Степановна ходила мрачнее тучи. Однажды Надя задержалась после работы и увидела, как глабвух сидит, обхватив голову руками. Они были в комнате одни. Стояла летняя жара, и Надя подумала, что от духоты, парившей в воздухе, у бухгалтерши разболелась голова.
— Наталья Степановна, вам плохо? — спросила она, подойдя к ней.
— А? Что?
— Вам плохо?
— Да, Надюнь. Хреново. Так хреново, что дальше некуда!
— Это из-за сокращения?
В том числе, — кивнула головой Наталья Степановна. Это была полная женщина с приятным круглым лицом и кудрявыми темными волосами.
— Значит, все-таки нас сократят? — робко спросила Надя.
— Сократят, — кивнула она. — Даже не сомневайся в этом. — И она невесело рассмеялась. — Скоро мы все окажемся на улице.
— Вы — специалист со стажем. Вам будет нетрудно найти работу.
— Возраст! Куда меня возьмут? Мне — пятьдесят два года. Сейчас молодое поколение подпирает. Соплюшки окончили бухгалтерские курсы — и все. Готовые кадры.
— Ваш опыт и профессионализм… Но главбух перебила ее:
— Выкинут на помойку. Но это не главное… Сын, — она замолчала. — Идиот! Связался с наркотиками. И что делать, ума не приложу. Испробовала уже все. И за границу отправляла. И дорогие игрушки покупала: то видеосистему, то музыкальный центр, то одежду из супермаркетов. И баловала, и ругала. Все — насмарку! Что делать? Иногда хочется взять веревку и повеситься. Если бы не старая мать, ей-богу, ничто бы меня не остановило. Надоело все это хуже горькой редьки. Приходишь домой, а сыночек заявляется в двенадцать или в два часа ночи с мутными глазами. Убила бы на месте!
