— Юлия Константиновна, тут возникла маленькая проблема. — Она смотрела на него спокойно, выжидающе. — Вы нам не объясните, что это за фирма — «Велан»?
— «Велан»? — переспросила она. — Не знаю.
— Разве вы не были в курсе рабочих дел Николая Дмитриевича?
— До известного предела.
— Как это понять: до известного предела? — слегка возвысил голос Губарев. Он решил не давать спуска этой девице, чтобы не сесть в лужу.
— Это значит, что я знала многое, но не все… Я уже говорила вам об этом. Николай Дмитриевич во все свои дела меня не посвящал, — снисходительно заметила она.
Если в прошлый раз Губарев временами чувствовал себя с Юлией Константиновной, как глупый школьник, которому втолковывают урок, то сейчас он ощущал себя трехлетним мальчиком, которого учат, как правильно садиться на горшок.
— Но, может, вы посмотрите в своих бумагах, записях? Вдруг там наткнетесь на «Велан»?
Юлия Константиновна отрицательно покачала головой:
— У меня профессиональная память. И если бы «Велан» проходил через меня, я бы сразу сказала об этом.
— Как по-вашему, что это могла быть за фирма? Юлия Константиновна пожала плечами:
— Понятия не имею.
— Спасибо, вы нам очень помогли, — с издевкой сказал Губарев.
— Обращайтесь, если вам нужна моя помощь, — услышал он в ответ.
Нет, эта девчонка спуска не даст. Определенно!
На работе Губарев сказал Витьке:
— Два месяца назад Лактионов переводит на счет некой фирмы «Велан» пятьдесят тысяч долларов, а вскоре его убивают. Хороший мотивчик для убийства — не возвращать деньги. Среди бизнесменов это принято. Надо раскопать этот «Велан», и тогда многое может проясниться. Да, не забыть бы — завтра похороны Лактионова.
— Вы пойдете?
— Да. А тебе я даю задание. Откопать «Велан». Найди эту фирму. Нам нужно знать: кто стоит за этой организацией? Какие отношения связывали ее учредителей с Лактионовым? Здесь можно выйти на верный след. Понял?
— Понял, — откликнулся Витька.
— Все. Действуй!
Витька ушел, а Губарев придвинул к себе записную книжку и написал в ней: «Похороны. Николо-Архангельское кладбище. Двенадцать ноль-ноль».
Похороны прошли в спокойной, тихой атмосфере. Церемония прощания была сведена к минимуму. Никаких громких, пафосных речей. Все говорили кратко и по существу, отделываясь общими словами. Без надрыва и причитаний. Культурные похороны, отметил про себя Губарев. Если только это определение могло подойти к подобному мероприятию.
Он стоял в стороне и внимательно наблюдал за церемонией. Ближе всех к гробу находилась Дина Александровна. Чуть поодаль, примерно на расстоянии метра, стояла Ванда Юрьевна с сыновьями. С поджатыми губами. Затем — Лазарева и несколько сотрудников клиники. Несколько незнакомых людей. С опозданием подошла Кузьмина. Губарев передвинулся вправо, чтобы лучше видеть первую жену Лактионова. Она скользнула взглядом по собравшимся, и на ее лице отразилось удивление. Наверное, она удивилась, увидев его сыновей, подумал Губарев. Старший так похож на отца! Просто копия. Ведь она помнит Лактионова молодым. Примерно в его возрасте. Постояв минут пятнадцать, Кузьмина ушла. Вскоре церемония прощания закончилась, и могильщики стали закапывать гроб. Потом все потянулись к выходу.
