— Купим? Ну хорошо… На какие шиши ты решил там отовариваться? Баксы, что ли, возьмешь?
— Нет, ты меня совсем-то за баклана не держи, — обиделся Колян, — что ж я, полный баран, что ли? Не понимаю, что баксов тогда не было? Возьму с собой монетки серебряные. Серебро — оно всегда в цене было.
— Знаю я твое серебро, — сказал Афанасьев, — снаружи да, серебро, а внутри никель. К тому же в Древнем Египте не было монеток, а расплачивались кольцами: золотыми, серебряными и медными.
— Что ж мне теперь, свое обручальное кольцо тащить, что ли? — буркнул Колян и вознамерился было плодотворно развить тему, как его прервал Альдаир, хлопнувший Ковалева по плечу и сурово проговоривший:
— Вижу, что погрязаете вы в мелких дрязгах и не щадите нашего времени драгоценного. А оно — как вода: просочится сквозь пальцы и не вернется!
«Кто бы говорил, как не ты! — подумал Женя. — Собрался на три с лишним тысячи лет в прошлое, а начинает пререкаться из-за одной минутки! Тоже мне деятель… И вообще, мне кажется, что все это не кончится добром. Как в кино: миссия невыполнима, и вообще… черт знает что такое! Черррт знает!!!»
Альдаир вдруг улыбнулся так щедро, что, казалось, вся квартира Афанасьева осветилась божественными бликами, и раскатил на всю комнату фразу:
— Ведь Добродеев просил тебя не обижать похабными словесами ни его самого, ни его племя! Вижу я, что не внял ты. Ну и ладно. Эта хитрая бестия разделит с нами тяготы долгого пути. И вижу я, что в конце нашей трудной дороги улыбнется нам удача и все окупится сполна сам-сто!
— Ну да, — согласился Женя и пошел разогревать еду. Благодаря пищеварительной прыти Эллера и собственным образовательным потугам он не ел вот уже двое суток…
— И еще! — крикнул ему вслед Альдаир. — Тот, кто ИДЕТ, должен опустить одну руку в реку. Это обязательное условие ПУТИ. Чем больше река, тем быстрее мы сможем преодолеть наш путь. Река — обязательное условие. У вас тут есть поблизости реки покрупнее?
3
Над Волгой заходило солнце. Оно уже потеряло очертания, расплывшись большим багровым пятном, разлохматившись в разноцветных облаках, блуждавших у линии горизонта. На воде самой знаменитой русской реки неподвижно, как раскинувшийся на отдыхе неописуемо громадный красный удав, лежала красная полоса, указывающая прямо на кровавый разлом заката. Рядом с этим удавом, выгнувшись всем своим огромным хребтом, высился мост, на котором в подступающих сумерках уже зажгли фонари. Они вытянулись цепью мерцающих огней и походили уже не на удава, а на остов неописуемо громадного динозавра: ящер умер, переходя через великую реку, а его скелет до сих пор лежит здесь, потому что не в силах человеческих сдвинуть эти титанические кости.
