Между тем экзамен по истории продолжался. Слово взял следующий экзаменатор, Альдаир:
— Значит, ты не уверен, жил ли в этом мире человек по имени Моисей. Пусть будет по-твоему. Но кто такой Цезарь?
— Цезарь — это историческое лицо, — затараторил Афанасьев, — он на самом деле жил, примерно две тысячи лет назад, и его убили. Тут написано — кинжал со свежей кровью Цезаря…
— Умолкни! — вдруг взял слово и сам председатель экзаменационной комиссии, которым являлся, как нетрудно догадаться, Вотан Борович. — Держи речь только касаемо того, о чем спрашивают тебя. Значит, тебе известны те, чьи имена начертаны в списке семи Ключей?
— Да, но…
— Известны ли?!
— Да, — пробормотал Афанасьев, — известны. — Добродеев хихикал. Женя бросил на него взгляд и подумал, что это его рук (или какие там у чертей конечности) дело. Ну, погоди, проклятый инфернал! Покажем мы тебе твою собственную бабушку!
Вотан Борович меж тем повернулся к Коляну Ковалеву, налегающему на коньяк вместе с Галленой и Анни, и рек:
— А тебе, второй червь, известны ли эти имена? Моисей, Цезарь, Наполеон, — старый дион сощурил единственный глаз и заглянул в бумажку, — Сталин, Батый, иные. Говори!!
Ковалева даже подкинуло. Он нерешительно покосился на Эллера, на храпящего Поджо, оглянулся на двух дионок, уже раздавивших его коньяк на двоих, и, помедлив, ответил:
— Я это… типа… ну в школе там учили, да. Наполеон там, Кутузов, Бородино. «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» Сталин — это типа террор, трубка, товарищ Берия. А Моисей… не, ну знал я одного Моисея Либерзона, он у меня в конторке бухгалтером ишачил, пока его за леваки на разбор не поставили, а потом хлопнули. Тока это типа не тот Моисей, этот посвежее. А в Египте я был, знаю. Там пирамиды. Здоровые.
Добродеев хихикнул. Вотан Борович сурово проговорил:
— Значит, и ты знаешь. И потому послужишь нам проводником по дороге Семи Ключей Всевластия.
Афанасьеву показалось, что в рот ему засунули большой и плохо отесанный чурбан, застрявший в гортани и распиравший горло. Женя никак не мог проглотить его. Он поднатужился, силясь справиться, и смотрел на дионов округлившимися глазами. Ковалев же, не поняв сути требуемого, пребывал в блаженном неведении.
— Проводником? В Египет, что ли? Не, ну я могу вам организовать тур в Египет, у меня знакомых до чертовой бабушки!
— И до родни добрались! — негромко пробормотал скорбный Добродеев.
— Да молчи ты там, котелок! Я в натуре говорю, если в Египет, так это я организую. А что насчет этого Батыева… он чечен, что ли? К «зверям» я не сунусь, что я, дурак, что ли? У меня есть один знакомый братан, который после Чечни, так он двинутый на всю голову.
