— Пожалуйста, ваша светлость, — взмолилась Габриэлла, отступая назад. — Для одного дня событий, пожалуй, было более чем достаточно.
— Оставь ты эти церемонии. Называй меня просто Питер, — он отдернул руку и зачем-то поправил и так безупречно повязанный галстук.
— Хорошо, Питер. Идем вниз?
И они пошли вниз.
Вопреки предположениям Питера Розалинда встретила их не упреками, а улыбкой. Она была так любезна и радушна, что Габриэлла невольно насторожилась.
Ровно в половине шестого Розалинда поднялась из-за стола и приняла одну из самых эффектных своих поз. «Сейчас она его выгонит», — подумала Габриэлла и… ошиблась.
— Дорогой граф, — начала Розалинда тщательно продуманный монолог. — Хотя ваша манера ухаживания несколько отличается от общепринятой, но не могу не признать, что она весьма, э-э, действенна. Вы были так щедры, внимательны и галантны, что я согласна на продолжение ваших с Габриэллой отношений. Ну, что, молодые люди? Вы довольны?
Молодые люди ничего не могли ответить, потому что у обоих отнялся язык. Они могли лишь удивленно таращиться друг на друга и хлопать ресницами. Розалинда вздохнула и пояснила:
— С сегодняшнего дня вы вольны делать все что пожелаете. Вы можете ходить в оперу, гулять в парке, кататься верхом, ездить на пикники… Словом, вы свободны.
Габриэлла восторженно вскрикнула, схватила Питера за руку и потащила его к дверям.
— Свободны! Наконец-то, свободны, — она прижалась к нему и зашептала в самое ухо: — Это все благодаря розовому кусту. Питер, ты гений!
Питер напротив совсем не испытывал радости. Он был раздражен и почему-то чувствовал себя уязвленным.
— О, да, о моей гениальности слагают легенды, — он с трудом выдавил улыбку. — Итак, чем ты хочешь заняться завтра? Только не говори мне, пожалуйста, о поисках мужа.
Габриэлла, которая именно об этом и хотела сказать, на секунду задумалась и выпалила:
— Давай поедем кататься. Жду тебя в три часа, как всегда.
Пообедать Питер решил в клубе. Приятели звали его на вист, но он отказался и сейчас сидел в баре, потягивая бренди. Он был угнетен, растерян и винить за это мог только себя.
Сегодня Габриэлла сказала ему, что не хочет быть игрушкой в руках мужчины, а ведь он, когда соглашался на эту авантюру, полагал, что именно так и будет. А что вышло? Игрушкой стал он, а не она. Он разбудил ее чувственность, но Габриэлле за это время удалось сделать куда больше. Она разбудила его совесть.
Бедный, бедный Питер Сент-Джеймс! Впервые он стал жертвой собственных интриг. Да друзья его просто засмеют, если узнают, что он не в состоянии соблазнить… собственную любовницу. А как, скажите на милость, можно соблазнить девушку, которая твердо намерена выйти замуж?
