— Какие именно наблюдения?
Она заколебалась, словно раздираемая внутренней борьбой, и вдруг резко встала из-за стола.
— Сейчас я вам кое-что покажу.
Мэделин сняла с шеи золотую цепочку, и Артемис увидел маленький ключик на тонких золотых звеньях, прятавшийся под ее кружевной косынкой.
Подойдя к небольшому шкафчику, запертому на медный замок, она открыла его ключом и достала толстый журнал в темном кожаном переплете, после чего вернулась на место и очень бережно положила талмуд на свой письменный стол.
— Вот записи, которые по настоянию Лорринга регулярно вел мой отец. — Она открыла книгу и посмотрела на первую страницу. — После смерти отца они не обновлялись, так что собранная здесь информация о членах Общества устарела на целый год.
Артемиса окатило волной тревоги. Встав с кресла, он подошел взглянуть на первую страницу старого журнала и сразу понял, что представленные в нем имена восходят к самым ранним дням Ванзагарского общества. Он медленно листал книгу, просматривая ее содержимое. Все записи были очень подробные: они включали не только такие малозначительные факты, как дату вступления джентльмена в Общество и полученную им степень, но также род занятий, личные знакомства и сугубо частные интересы различных членов Общества.
У него перед глазами лежал завидный материал для сплетен, а кое-что вполне годилось для шантажа. Артемис дочитал до конца записи, касавшиеся его самого. В них не было даже упоминания о его романе с Кэтрин Джексон и тех троих мужчинах, которых он собирался уничтожить. Что ж, как видно, его плану мести пока ничто не угрожает. Однако в этой проклятой книге было слишком много сведений о его личных делах. Он нахмурился, увидев фразы, дописанные в конце страницы: «Хант — подлинный магистр ванза. Он обладает темным, изощренным умом».
— Кто еще знает про эту книгу? — спросил он.
Мэделин отступила на шаг. Артемис понял: ее напугал его тон, а не сам вопрос.
— Об этих записях знали только мой отец и Игнатий Лорринг, — поспешно сказала она. — Они оба уже умерли.
Артемис поднял глаза от страницы, озаглавленной его именем.
— Вы забываете про себя, миссис Деверидж, — мягко сказал он. — Вы-то живы, это совершенно очевидно.
Она судорожно сглотнула и, сверкнув ослепительной улыбкой, наиграно усмехнулась.
— Да, конечно. Но вас не должно тревожить то пустячное обстоятельство, что я владею этой старой книгой, сэр.
Артемис нарочито небрежно закрыл журнал:
— Хотел бы я быть в этом уверен.
