— Я полагаю, на сегодня вы уже сделали достаточно, Скраггз, — проворчал Гарри. Понимая, что Августа стоит у открытого окна и все слышит, он понизил голос. — И если вы еще раз окажете этой даме помощь в подобного рода авантюрах, я лично займусь вашей хромотой и быстро научу вас ходить как следует. Причем навсегда… Вы меня поняли?
— Да, сэр. Вполне понял, ваша светлость. Мне все совершенно ясно, сэр. — Скраггз склонил голову в подобострастном поклоне и попятился назад, энергично кланяясь. — Я ничего… я подожду вон там, в холодке, сэр, мисс Баллинджер… Не обращайте на меня внимания, сэр, хотя ночной воздух и вреден для моих старых костей, милорд.
— Меня совершенно не интересуют ваши старые кости. Убирайтесь, пока я вам их не пересчитал, милейший. Возвращайтесь назад, к Салли. Я сам позабочусь о мисс Баллинджер.
— Салли собирается отправить ее домой в своей карете вместе с несколькими дамами из клуба, — тихо сообщил Питер уже своим голосом. — Не торопись, Гарри. Никто, кроме Салли и меня, не знает, что здесь происходит. Я буду ждать Августу в саду у Салли. Она в полной безопасности, только проводи ее туда.
— Ты и представить себе не можешь, как успокоил меня, Шелдрейк!..
Питер улыбнулся из-под наклеенных усов Скраггза:
— Это была не моя идея, между прочим. Мисс Баллинджер явилась с собственным готовым планом.
— К сожалению, я вполне этому верю.
— И остановить ее было совершенно невозможно. Она упросила Салли разрешить ей пробраться через сад к твоему дому, и Салли — что было очень мудро с ее стороны — настояла, чтобы я отправился вместе с леди. Собственно, больше мы ничего не могли с ней поделать, оставалось только позаботиться, чтобы она не попала в беду, прежде чем доберется до тебя.
— Ладно, исчезни, Шелдрейк. Твои извинения слишком притянуты за уши, чтобы имело смысл их выслушивать.
Питер снова ухмыльнулся и растворился во тьме, а Гарри вернулся к открытому окну, где стояла, вглядываясь в черноту ночи, Августа.
— Как, разве Скраггз уходит? — спросила она.
— Возвращается к своей хозяйке. — Гарри вспрыгнул на подоконник и снова очутился в библиотеке. Потом закрыл окно.
— Ах как хорошо! Очень мило, что вы отослали его, милорд, — улыбнулась Августа. — В саду очень холодно, и мне ужасно не хотелось, чтобы он слонялся по такой сырости вокруг дома. Вы знаете, его так мучает ревматизм!
— Его будет мучить не только ревматизм… пусть только попробует еще хоть раз выкинуть что-либо подобное, — пробормотал Гарри, вновь зажигая лампу.
