Элис редко видела его. Обрывки воспоминаний, не очень ясные, рассыпанные бисером по длинной веренице лет, — вот все, что у нее сохранилось.
В ее памяти он остался красивым, веселым — с курчавой рыжей бородой и ярко-зелеными глазами. Шумный, неунывающий, со всем пылом отдающийся охоте, турнирам и, по словам ее матери, разгулу, — таков был ее отец.
Бернард редко появлялся дома, но его краткие визиты были самыми яркими событиями в жизни маленькой девочки. Он всегда приезжал неожиданно, обрушивался словно снег на голову — с подарками и с самыми невероятными историями. Он подхватывал Элис на руки и кружил ее по большому залу. Во время его короткого пребывания дома, казалось, все вокруг начинало светиться от счастья, и в первую очередь ее матушка.
Но вскоре Бернард снова отправлялся в путь, его душа жаждала приключений, и он уезжал на очередной турнир куда-нибудь очень далеко или отправлялся покутить в Лондон. Элис помнила, как убивалась матушка после очередного отъезда Бернарда.
Семья стала чаще видеть Бернарда после рождения сына и наследника. Тогда он решил остепениться и вернуться в лоно семьи. Радости Хелен не было границ. Но после несчастного случая, когда Бенедикт, упав с лошади, повредил ногу, Бернард снова принялся за свое, вспомнив старые привычки. И снова потянулись длинной чередой поездки то в Лондон, то на север Франции. И с каждым разом его отлучки становились все продолжительнее.
Хелен, чтобы скрасить свое одиночество, занялась составлением книги, где описывала свойства лекарственных трав и рецепты приготовления снадобий. Она увлекалась травами все больше и больше, незаметно отдаляясь от детей.
И когда Бернард приезжал домой, ее глаза уже не светились радостью, не было в них и слез, когда он уезжал. Теперь ее мать хотя бы не страдала.
Она все чаще уединялась в кабинете, забывая обо всем на свете, и вскоре заботу о большом хозяйстве Элис пришлось взвалить на свои плечи. Как и заботу о Бенедикте. Элис поклялась дать ему хорошее воспитание. Конечно, заменить родителей она не могла. Как и избавить его от той боли, какую причинил ему отец, отвергнув его. При одном упоминании имени отца в глазах Бенедикта вспыхивала обида, а Элис хотелось плакать от бессилия — она не могла ничего изменить.
Но настоящая беда пришла позже, когда Элис не смогла отстоять замок и земли — наследство Бенедикта…
— Миледи?
Элис тряхнула головой, прогоняя прочь печальные воспоминания.
— Куда мы идем, Фалк?
