— Так вот в чем дело!
— Да. Чем отчетливее я понимала, что он всерьез увлечен политикой, тем чаще мне приходило в голову, что быть женой политика я не хочу.
Рейф потянулся за кофейником.
— Добро пожаловать в клуб избранных — тех, кто не идеален!
— Благодарю. А где значок почетного члена?
— Его не будет. Что же стало с твоим списком требований?
— Я внесла в него поправки, поколебавшись, призналась Ханна.
Рейф ответил ей странным взглядом.
— Ты хочешь сказать, что список по-прежнему существует?
— Да, но он стал гораздо короче.
— Что же в нем осталось?
— На самом деле я… — Ханна осеклась, услышав шум подъезжающего к дому автомобиля.
Уинстон бросился к двери и негромко гавкнул, предупреждая хозяйку о гостях, проявляя бдительность, но не тревогу. Часовой на своем посту.
Низкий рокот двигателя нарушил почти интимную атмосферу, возникшую в кухне за время беседы. Рейф повернулся к окну, Ханна последовала его примеру. Туман уже рассеивался, поэтому оба увидели, что к дому приближается зеленая «вольво».
— Кто это? — удивился Рейф.
— Машина мне не знакома.
— Хочешь, я спрячусь в шкаф?
— Не болтай ерунды. — Ханна поднялась. — Это наверняка кто-то из друзей моих родителей. Узнал, что я в городе, вот и заехал повидаться.
— Кто бы это ни был, мою машину он уже увидел. И узнал ее, — заметил Рейф.
— То, что ты пьешь кофе у меня в гостях, никого не касается.
— И не только пью кофе, — уточнил Рейф, а Ханна направилась в гостиную. — Но какая разница?
От необходимости отвечать Ханну избавило только то, что она уже приближалась к входной двери. По пути она наклонилась погладить Уинстона, застывшего в напряженном ожидании.
— Все в порядке, дружок. Грабители не разъезжают на «вольво».
Она открыла дверь и увидела, как из машины выходит привлекательный мужчина в темно-синей тенниске, серых брюках и мокасинах. Слева на рубашке виднелась эмблема известного модельера; брюки, видимо, сшили на заказ, как и мокасины с мягкими кисточками. Ханна почти не сомневалась в том, что гость стрижется в дорогом салоне, но не в Эклипс-Бей.
Заметив ее в дверях, гость сверкнул ослепительной улыбкой, которая в это туманное утро напоминала свет маяка.
— Похоже, Перри начал отбеливать зубы, — пробормотала Ханна, обращаясь к Уинстону.
Уинстон издал приглушенное ворчание и засеменил вслед за хозяйкой к крыльцу.
— Ханна! — Перри Декейтер пружинисто зашагал к дому. — Я услышал, что ты в городе. Как приятно снова видеть тебя! Ты выглядишь сногсшибательно!
