Прикрыв дверь, Ханна прислонилась к ней. Рейф присел и почесал шнауцера за ухом. Уинстон блаженно закрыл глаза.
— Все было, как обычно, — помолчав еще немного, добавил Рейф.
— Как обычно?
Рейф не сводил глаз с Уинстона, который жаждал внимания.
— Митчелл напомнил мне, что поработать в «Коммерческой компании Мэдисона» никогда не поздно.
— Вот оно что! — Ханна направилась в кухню. В минуты сомнений нет ничего лучше чашки чаю. — И ты, конечно, ответил ему как всегда.
— Само собой. Мы с Митчеллом всегда так общаемся. Он дает советы, а я говорю, что не стану им следовать. Мы прекрасно понимаем друг друга.
— Тетя Изабель часто повторяла, что вы с дедом ссоритесь с тех пор, как ты стал подростком, — потому что вы слишком похожи. — Ханна налила воды в чайник и поставила его на плиту.
— Эта точка зрения мне знакома. — Рейф еще раз погладил Уинстона, поднялся и прошел в кухню. Остановившись в дверях, он прислонился плечом к косяку и скрестил руки на груди. — Но мы с Митчеллом не разделяем ее.
Ханна опять остро почувствовала его близость. Рейф следил за каждым ее движением, пока она готовила чай.
— Напрасно, — негромко возразила она. — Вы оба решительны, своевольны, независимы и временами дьявольски упрямы. Должно быть, у вас один и тот же Девиз.
— Какой?
— «Никогда не извиняйся, ничего не объясняй».
Рейф испытал мгновенное желание изобразить обиду.
— А тебе никогда не приходило в голову, что у нас с твоей собакой есть кое-что общее?
— Что, например?
Рейф бесстрастно улыбнулся:
— Я тоже способен верить тебе, когда ты объясняешь, как относишься ко мне.
Ханна подняла брови:
— Чужое мнение для тебя ничего не значит?
— Ничего ты не понимаешь. Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.
— И ты можешь это доказать?
— Ладно, я на самом деле решительный, надменный и независимый. — Он пренебрежительно усмехнулся. — Но с последним пунктом я категорически не согласен. С чего ты взяла, что я дьявольски упрям?
Она торжествующе улыбнулась:
— Ты же наотрез отказываешься обсуждать проблем с Дримскейпом.
— А, вот оно что!
— Именно.
Он небрежно пожал плечами:
— В мире нет совершенства.
— Если не считать Уинстона, — поспешила добавит Ханна, опасаясь, что пес услышит последнее замечание и забеспокоится.
Последовала краткая пауза.
— В саду Митчелл сказал еще кое-что, — наконец признался Рейф.
Ханна оглянулась через плечо, пересыпая в чайник заварку:
— Что?
— Что мне пора жениться.
Почему-то у нее судорожно сжался желудок. Ханна надеялась, что причина — отнюдь не жареный лосось, съеденный за ужином. На вкус он был изумительным, но рыбные блюда часто оказываются коварными.
