— Ты уже взрослый. Твой долг — самостоятельно и правильно строить собственную жизнь. Ты не вправе обвинять других в своих неудачах.
— Я и не обвиняю, — заверил Рейф. — Я с гордостью заявляю, что в моих просчетах виноват только я.
Подтекст Ханна не уловила. Она покрепче сжала сумочку и сделала шаг назад.
— Итак, ты заявила, что вы с тем парнем явились сюда, чтобы поговорить. — Настигли ее в темноте слова Рейфа. — Но сдается мне, разговор не сложился. И вообще это был не разговор. Кстати, кто этот подонок?
По какой-то необъяснимой причине Ханна сочла своим долгом встать на защиту Перри, который в отличие от Рейфа Мэдисона подавал большие надежды. А может, она просто стремилась защитить себя. Неприятно, когда тебя считают женщиной, готовой встречаться даже с подонком.
И, кроме того, Перри не подонок, а будущий ученый.
— Его зовут Перри Декейтер, — высокомерно ответила она. — Он заканчивает Колледж Чемберлена… Впрочем, тебя это не касается.
— Похоже, он рассчитывал, что этот вечер завершится иначе.
— Перри — порядочный человек. Просто сегодня он был слишком настойчив, вот и все.
— Настойчив? Значит, вот как это у вас называется? — Рейф пожал плечами. — А мне показалось, что ты отбиваешься чересчур усердно. Еще минута — и я решил бы, что тебе пора помочь, но вдруг понял, что ты прекрасно справишься с ним сама.
— Перри — противник всякого насилия, — вспыхнула Ханна. — Он заканчивает учебу с отличием. И собирается специализироваться на политических науках.
— Да ну? С каких это пор политика стала наукой? Ханна решила, что это риторический вопрос.
— Ему наверняка предложат место на кафедре в Колледже Чемберлена, как только он защитит диссертацию.
— Мощно! Если бы я знал это, я не стал бы беспокоиться за тебя даже в ту минуту, когда вы занялись вольной борьбой. Парень, который намерен защищать диссертацию, чтобы стать почтенным профессором в Колледже Чемберлена, ни к чему не станет принуждать женщину. Не знаю, о чем я только думал.
Ханна искренне порадовалась тому простому факту, что встреча произошла в полночь. В темноте Рейф не разглядел и ни за что не смог бы разглядеть густой румянец у нее на лице.
— Незачем так язвить. Между мной и Перри произошла размолвка, только и всего.
— И много у тебя знакомых подонков?
— Прекрати оскорблять Перри!
— Я просто полюбопытствовал. Учитывая обстоятельства, ты ведь не станешь меня винить?
— Стану, — отрезала она. — Ты ведешь себя отвратительно.
— Но не настолько, как тот подонок, верно? Ведь я к тебе даже не прикоснулся.
