Склонив голову, он провел языком по ее набухшему средоточию. Она замерла.
— Рейф! — Это была и мольба, и протест. — Подожди, не надо.
— Иди ко мне.
— Не могу! Только не так… Это слишком… Рейф!
— Иди ко мне. — Он снова поцеловал ее потайное местечко, одновременно проскальзывая двумя пальцами внутрь и осторожно растягивая ее.
Она сгребла в кулаки простыню.
— Нет, подожди… я хочу…
— Иди ко мне.
— Я… о нет… Да, да!
Он почувствовал, что она уже на грани экстаза. Наслаждение опьяняло и сводило с ума.
Он держался, пока ее дрожь не начала утихать, и только потом сменил позу, улегшись сверху.
— Открой глаза, — шепотом попросил он. — Смотри на меня.
Она томно подняла ресницы и улыбнулась ему — мечтательно, загадочно, обольщая и маня.
Он вонзился в нее одним ударом. Она охватила его, втягивая в себя, в глубины неизведанных вод.
— Иди ко мне, — позвала она.
И он устремился навстречу таинственным морям.
Спустя долгое время он нехотя выбрался из теплого кокона, приподнялся на локте и окинул ее взглядом.
— Я хочу знать, — начал он.
Приподняв ресницы, Ханна зевнула.
— Что?
— Почему ты спишь со мной? Чтобы узнать, что такое близость с парнем, которого ненавидят твои родители?
— На такое способны разве что малолетние дурочки.
— Да уж.
— В семье Харт не принято так поступать, мы не рискуем ради новизны ощущений. Мы действуем как подобает взрослым людям. Мы логичны, рассудительны, разумны.
— Да. — Он поцеловал ее в грудь. — Так почему же ты спишь со мной?
Ханна ответила загадочным взглядом.
— Все ответы ты получил раньше.
— Раньше я пытался затащить тебя в постель.
Ханна небольно ущипнула его за руку:
— Это не шутки, Мэдисон.
— Я абсолютно серьезен. Мне известно, почему я сплю с тобой. И теперь я хочу знать, почему ты спишь со мной.
Она вгляделась в его лицо:
— Неужели для тебя это так важно?
В глубине его души зашевелился гнев, рассеивая приятное тепло — послевкусие экстаза.
— Да, черт возьми, важно! Думаешь, я завел бы этот дурацкий разговор только от скуки?
— Тогда вот что я тебе скажу, — ответила она. — Я легла с тобой в постель не потому, что втюрилась в тебя, как девчонка, и, уж конечно, не потому, что родители запрещали мне даже смотреть на тебя.
Рейф перекатился на спину, подложил ладонь под голову и мрачно уставился в темный потолок.
— Так в чем же дело?
Ханна приподнялась и наклонилась над ним. Ее голос зазвучал ровно и негромко:
— Я сплю с тобой потому, что меня, взрослого и разумного человека, физически влечет к тебе, а еще потому…
