— Поставь меня на землю, Ник. Эта шутка слишком уж затянулась. — Мимо ее глаз проплыли ворота с железными прутьями, когда Лайтфут прошел мимо них. Посмотрев вниз, она увидела под его ногами море глубокого, насыщенного зеленого цвета.
— Сегодня Четвертое июля, Фила — объяснил он. — Предполагается, что в этот день нужно немного повеселиться.
— И так веселятся Лайтфуты? Мучают невинных женщин?
— Я раньше этого не пробовал, — задумчиво сказал Никодемус. Его ладонь поднялась выше по ее затянутому в джинсы бедру. Он нежно сжал его. — Это не так уж плохо.
Прежде чем он смог продолжить, раздался звук еще одного мужского голоса, который показался Филе смутно знакомым. Густой, с хорошими интонациями, очень ровный, такой голос может заставить поверить во все, что произносит. Однажды она уже слышала его по телефону. Голос принадлежал Дэррену Каслтону.
— Привет, Ник! Что это у тебя? Твои манеры обращаться с женщинами явно претерпели за последние три года некоторые изменения.
— Мне всегда недоставало твоей галантности, Дэррен.
— В этом ты прав. Ты же Лайтфут, а не Каслтон. Но, во всяком случае, у тебя никогда не было приятельниц, которых ты приносил домой, повесив через плечо. Она должна быть довольно интересной.
— Так и есть.
— Рад тебя видеть, Ник. — Голос Дэррена стал серьезным. — Чертовски рад. Много времени прошло.
— Надеюсь, что довольно много.
Фила почувствовала, как Ник снял правую руку с задней части ее бедра, и поняла, что они обмениваются рукопожатием.
— Раз вы закончили свое великолепное воссоединение, я была бы благодарна, если бы мне позволили встать на собственные ноги.
— По-моему, она раздражена, Ник.
— Это не моя вина. У нее произошла небольшая разборка с Теком у ворот. — Легким движением Ник поставил Филу на землю и, улыбаясь, смотрел, как она смахивает волосы с глаз и поправляет свободную рубашку цвета фуксии с зеленым. — Дэррен, познакомься с мисс Филадельфией Фокс.
Фила увидела перед собой молодого человека с очень приятными чертами лица. Казалось, он был одного возраста с Ником, но на этом сходство заканчивалось. Ник был крепким, плотным, с грубоватыми чертами лица, Дэррен же Каслтон выглядел гибким, стройным и аристократичным.
«В его лице чуть больше резких углов, чтобы его можно было назвать безупречно красивым», — решила Фила. Его зубы украсили бы любой рекламный плакат. Светло-русые волосы и ясные голубые глаза делали его настолько типичным американцем, что люди, должно быть, верили ему с первого взгляда.
