Его холодный, бесстрастный голос отрезвил ее.
— Это мое личное дело, — огрызнулась она. — Ты не обязан беспокоиться по этому поводу. И на тебе не лежит никакой ответственности за то, что ты оказался моим первым возлюбленным. Я не девочка, а взрослая женщина.
— Премного благодарен. — Взгляд его стал жестким. — Однако меня не слишком радуют подобные сюрпризы.
Смешно, но ей внезапно захотелось плакать. Усилием воли она удержала готовые пролиться слезы. Она не раскиснет только из-за того, что к Бакстеру вернулась его обычная холодность.
Но ведь так не должно быть после всего, что с ними только что произошло, подумала она. Сейчас им следует быть особенно нежными друг с другом — по крайней мере, хоть несколько минут, пока свежо это непередаваемое чувство близости, которое совсем недавно обволакивало их обоих.
Возможно, ее эмоциональное состояние так изменчиво по вполне понятным причинам — черт возьми, она начинает влюбляться в этого до крайности непростого человека. А он стоит у нее между бедер и сурово хмурится, словно она совершила непростительный поступок. Неужели их страсть ничего для него не значит?
— Бакстер, ты придаешь этому слишком большое значение.
Его скулы напряглись.
— Может быть. Если уж на то пошло, ты стремилась к этому так же, как я сам.
— Действительно, — холодно откликнулась она.
Он криво усмехнулся и, взглянув вниз, с удивлением обнаружил, что его пальцы все еще сжимают ее бедра.
Шарлотту охватило смущение. Она вдруг остро почувствовала странный запах и между ног ощутила влагу. Девушка робко пошевелилась и принялась оправлять юбки.
— Постой, — пробормотал Бакстер. — У меня где-то был чистый платок.
Он выудил из кармана аккуратно сложенный льняной платок. Шарлотта отпрянула и вспыхнула от стыда, когда он принялся стирать следы страсти с ее бедер. Несколько секунд она терпела это унижение, наконец, не выдержав, оттолкнула его руку.
— Довольно, уже все. — Она сдвинула ноги, оправила юбки и соскользнула со стола.
Колени ее дрожали, она чуть не упала и вынуждена была ухватиться за край стола.
— Почему? — вдруг спросил Бакстер. Она покосилась на него:
— Что — почему?
Он мял мокрый платок в руке. Его глаза загадочно мерцали,
— Почему ты захотела, чтобы я стал твоим первым любовником?
Черт бы его побрал! Шарлотта изобразила на лице холодную усмешку.
— Уж вам-то, сэр, следовало понять, что порой желание провести эксперимент оказывается непреодолимым.
