– Че там было? – спросил испугано Сапог.
– Два духа с гранатометом, они подорвали «таблетку» – суки.
– А где эти духи?
– Аллаха пошли проведать. Давай, понесли быстрее.
Взяв Мамеда, мы потащили его дальше.
– Сапог, свою винтовку оставишь, а возьмешь АКС Мамеда. Понял?
– Ладно, возьму, – ответил Сапог.
Мы вышли на край кишлака, в стороне стоял танк, который недавно чуть было не замочил меня, танкисты ходили вокруг подорванной «таблетки», мы направились в их сторону.
Танкисты заметили нас, и двое из них направились к нам навстречу. Один из них был прапор, техник взвода, в рейдах мы часто встречались, а боец был Хасана земляк, но я не был с ним хорошо знаком, так, здороваемся, когда встречаемся, и не больше.
– Привет, «соляра». Чего тут у вас? – спросил прапор, подойдя к нам (соляра, от слова солярка, так называли пехоту в Афгане.)
– Да вот, руку пацану оторвало, надо к медикам его, – ответил я и спросил:
– Я вижу, таблетку духи спалили?
– Да, спалили, как видишь. Там самим медикам помощь нужна, водилу насмерть, а летеху тяжело ранило. Давайте мы вашего тоже заберем заодно, тащите его в танк, – предложил прапор.
– Вы там меня чуть не замочили из пушки.
– Это ты ракетницу пустил? – спросил земляк Хасана и, пристроившись рядом с Сапогом, стал помогать нам тащить Мамеда.
– Да, я, два духа за кустом с гранатометом, я их грохнул, а потом увидел, как ваше дуло прямо на меня смотрит, и еле успел смыться.
– Ну что ж, бывает. Откуда мы знали, что ты там торчишь, – сказал прапор.
– Да я не виню вас.
– А в кишлаке как дела? –Спросил прапор.
– Хреново, на ДШК нарвались, Приходько убило, командира третьего взвода, полчерепа ему снесло.
– Это хохла-то? Ну, дела-а-а, – промолвил с сожалением прапор, и спросил:
– А еще есть погибшие?
– Не знаю, с нашей роты, вроде, никого больше, а про остальных не знаю. Первая рота сильно бучкается.
Мы подошли к танку, к нам подошли еще танкисты и стали помогать грузить Мамеда на броню.
– Ну, прощай, Мамед, может, свидимся еще, – сказал я, глядя Мамеду в глаза.
Мамед ничего не говорил, и никак не реагировал, глаза его были открыты и смотрели в одну точку, только слезы скатывались по его щекам. Я не стал больше ничего говорить, и спрыгнул с брони. Тяжело было парню, я это понимал.
На трансмиссии лежал мертвый водила с «таблетки», я глянул на его лицо, лицо знакомое, приходилось в полку с ним несколько раз встречаться.
– Дембель? – спросил я пацанов, показывая на мертвого водилу.
