В другом конце палатки раздавались голоса, судя по всему, там как всегда Носорог дрочил чижей.
Носорог – это хохол из Львова, здоровый такой детина, на конце носа у него была бородавка и к тому же он немного сутулился и со стороны был похож на носорога, беспредельным был этот жлоб, до ужаса, и чижам проходу не давал, он отслужил год, а считал себя чуть ли не дембелем. Я раз как-то сказал ему: «плохо ты кончишь, Носорог, вот помяни мои слова», а ему плевать.
Носорог орал на всю палатку:
– Дэ хавка? Я же казав, шоб йсты принэслы, казав, чи не?
– Нам старшина не разрешил, – раздался чуть слышно «прибитый» голос.
– А мэнэ ебэ, цэ ващи проблэмы.
Раздалось несколько ударов. Потом опять крик:
– Вас шо, ебаты трэба бильше, чи шо?
Мне это изрядно уже надоело, и я крикнул:
– Носорог, а ну пошел на хер отсюда!
– Шо тоби, Юра? – замычал Носорог.
– Это чего тебе от чижей надо? – спросил я.
– Воны мини хавкы на завтрик ни принэслы.
– Че-е-го, чего? Ты че это, урод, припух ваще, я дембель, и то ходил на завтрак. А ну подойди сюда!
Носорог медлено подошел к моей кровати:
– Юра, тикы ны бый.
Я встал и с размаху заехал ему кулаком в лобешник. Он вылетел из прохода.
– Да ты не переживай Носорог, в твоей башке все равно нет мозгов, так что сотрясения не будет. А теперь вали отсюда, пока я тебе зубы не выбил, и если при мне чижей дрочить будешь, я тебя самого чижом сделаю.
Носорог смотрел на меня и лупал глазами.
– Ну чего ты на меня вылупился, или тебе еще раз по балде стукнуть?
– Не, не, я ужи тикаю, – брякнул Носорог и пулей вылетел из палатки.
– Юрка, а ну садись-да, накуримся давай наверно-а, – с полублатным акцентом процедил Хасан.
– Подожди Хасан, я вот Пипка спрошу кое о чем, Пипок ведь наш чувак. Да же, Пипок?
– Ну спрашивай, какой базар, – спокойно ответил Пипок.
– Слушай Пипок, чего там за ерунда с пистолетными патронами, не слыхал? – спросил я.
– Их духи берут по пятнадцать тысяч афошек за цинк, – ответил Пипок.
У нас с Хасаном глаза полезли на лоб, пятнадцать тысяч афганей – это шестьсот рублей чеками, мы поначалу просто не поверили.
– Слушай, Пипок, да тебе чарс курить нельзя, ты и так уже «гонишь», – сказал Хасан.
– Ну, не верите, не надо, – сказал Пипок, и добавил, – позавчера мы в кишлаке продали духам три пачки по сто пятьдесят афошек за пачку, а в цинке сто пачек, вот и считайте.
– Ну ладно Пипок, поживем-увидим, – сказал я.
– Живите, смотрите, дело ваше, – сказал Пипок, и воскликнул:
– Ну что, может, косяк взорвем, или будем сидеть и удивляться?!
