— Значит, и в этом году тоже?
— Да.
— Я слышал, на этот раз праздник был омрачен, ваш отец приболел. Ему действительно было худо?
Креддок умышленно увел разговор в сторону, повинуясь профессиональному чутью, которое не раз его выручало.
— Да, прихватило его крепко. Обычно-то он ест не больше воробья, все экономит.., а тут столько еды, да еще выпил — и вот результат!
— Думаете, он просто переел?
— Разумеется. А что еще могло быть?
— Как я понял, доктор Куимпер был крайне обеспокоен.
— Ох уж этот болван! — презрительно выпалил Альфред. — Вы его больше слушайте, инспектор! Паникер, каких мало.
— Что вы говорите? А на меня он произвел впечатление весьма здравомыслящего человека.
— Да полно вам, он же круглый дурак. На самом деле отец не так уж сильно болен, и с сердцем у него все в порядке, конечно, пошаливает иногда. Просто старый хитрец сумел хорошо заморочить этому Куимперу голову. А когда нашего батюшку скрутило по-настоящему, он такой поднял переполох! Куимпер не отходил от него ни на шаг, а у нас все допытывался, что отец ел и пил. Просто какой-то дешевый балаган! — Альфред, сам того не заметив, сильно распалился.
Креддок же решил держать паузу, и это произвело должный эффект: Альфред бросил на него настороженный взгляд и с раздражением спросил:
— Что все это значит? Зачем вам понадобилось знать, где я был в какую-то там пятницу чуть не месяц назад?
— Так, значит, вы помните, что это была пятница?
— По-моему, вы сами так сказали.
— Возможно. Во всяком случае, меня интересует именно эта пятница, которая пришлась на двадцатое декабря.
— Почему?
— Обычная формальность, необходимая для дальнейшего расследования.
— Чепуха! Просто вам все-таки удалось что-то узнать об этой женщине… Я прав? Откуда она?
— У нас пока еще нет полной информации.
Альфред пристально посмотрел на инспектора.
— Надеюсь, вас не ввела в заблуждение странная фантазия моей сестрицы, будто та несчастная — вдова Эдмунда? Надо же было до такого додуматься!
— Эта… Мартина… Она случайно к вам не обращалась?
— Ко мне? Господи, конечно нет! Не смешите меня!
— Вы полагаете, что она скорее всего обратилась бы к вашему брату Харольду?
— Ну естественно! Его имя часто мелькает в газетах. Он человек обеспеченный. Меня не удивило бы, если бы она попыталась выудить у него денежки. Другое дело, что ничего бы у нее не вышло. Харольд такой же скряга, как наш старик. Кто у нас добрая душа, так это Эмма, и, что немаловажно, Эдмунд очень ее любил. Однако при всей своей доброте Эмма не так уж доверчива. Она вполне допускала, что письмо написала какая-то аферистка. И решила на всякий случай пригласить на встречу всю семью и какого-нибудь ушлого адвоката.
