— Вот-вот.., вы тоже подметили эту странность, — пробормотал доктор. — Именно это обстоятельство заставляет меня признать, что старый Моррис не напрасно посоветовал мне не валять дурака. Понимаете, совершенно очевидно, что это далеко не самый типичный метод отравления мышьяком, когда жертве регулярно подсыпают его малыми дозами. Крэкенторп никогда не страдал хроническим гастритом. Так что внезапные приступы выглядят по меньшей мере странно и, если предположить, что эти приступы не являются следствием болезни, то получается, будто отравитель каждый раз ошибается с дозировкой… А это какой-то нонсенс.
— Подсыпает слишком мало, вы хотите сказать?
— Да. Но надо учитывать, что у Крэкенторпа крепкий организм, и доза, которой с лихвой хватило бы другому, могла оказаться для него недостаточной. Каждый организм по-своему реагирует на тот или иной яд. Но, так сказать, прикидок уже было достаточно.., пора бы отравителю — если он, конечно, не отъявленный трус — определиться с дозой. Почему же он медлит? Но это опять-таки только рассуждения… Скорее всего, никакого отравителя не существует! Возможно, у меня не в меру богатое воображение, черт меня подери!
— М-да, тут есть над чем поломать голову, — согласился инспектор. — Уж очень все не состыкуется.
— Инспектор Креддок!
Жаркий шепот заставил инспектора вздрогнуть от неожиданности как раз в тот момент, когда он хотел позвонить в парадную дверь.
Из тени, опасливо озираясь, выскочили Александр и Стоддарт-Уэст.
— Мы услышали, как подъехала ваша машина, и хотели вас перехватить.
— Ну что же, давайте войдем. — Рука Креддока опять потянулась к звонку, но Александр дернул его за рукав с настойчивостью щенка, требующего сиюминутного внимания.
— Мы нашли улику, — выдохнул он.
— Да, мы нашли улику, — точно эхо отозвался Стоддарт-Уэст.
«Черт бы побрал эту Люси!» — беззлобно выругался про себя Креддок.
— Великолепно, — без особого воодушевления произнес он. — Сейчас войдем в дом и посмотрим, что у вас там такое.
— Нет, — решительно возразил Александр, — кто-нибудь обязательно помешает. Пойдемте лучше в шорню[33].
Креддок скрепя сердце подчинился. Они повели его за угол дома, потом вдоль конного двора. Стоддарт-Уэст толкнул тяжелую дверь и, привстав на носки, зажег тускловатую лампочку. Шорня, блиставшая в былые времена по-викториански безупречной чистотой и порядком, теперь служила складом для всякого непригодного старья. Колченогие садовые стулья, ржавый огородный инвентарь, громоздкая устаревшая машина для стрижки газона, продавленные пружинные матрасы, гамаки, рваные теннисные сетки и прочий хлам.
