Когда она говорила о Колине, голос ее слегка дрогнул. Пуаро метнул на нее быстрый взгляд и увидел, что она покраснела.
Он отметил про себя: «Ага, значит мы влюблены и не можем скрыть своих чувств».
Он заметил, что юный Макнабб не обращает на Силию никакого внимания, а увлеченно беседует с рыжеволосой хохотушкой, сидящей с ним рядом за столом.
— Это Салли Финч. Фулбрайтовская стипендиатка. А возле нее — Женевьев Марико. Она вместе с Рене Алем изучает английский. Маленькая блондинка — Джин Томлинсон, она тоже работает в больнице Святой Екатерины. Она физиотерапевт. Негра зовут Акибомбо. Он из Западной Африки, отличный парень. Последней с той стороны сидит Элизабет Джонстон, она учится на юридическом. А справа от меня два студента из Турции, они приехали неделю назад и совсем не говорят по-английски.
— Спасибо. И как же вы между собой ладите? Ссоритесь, наверно?
Игривый тон был призван смягчить серьезность вопроса.
Силия ответила:
— О, мы так заняты, что нам некогда ссориться, хотя…
— Хотя что, мисс Остин?
— Найджел.., тот, что сидит рядом с миссис Хаббард.., обожает поддразнивать людей, злить их. А Лен Бейтсон сразу заводится. Он тогда бывает просто страшен. Но вообще-то он очень добрый.
— А Колин Макнабб тоже сердится?
— О нет, что вы! Колин только посмеивается над Найджелом.
— Понятно. А девушки между собой не ссорятся?
— Нет-нет, мы очень дружим. Женевьев, правда, порой обижается. Я думаю, это национальная черта; французы, по-моему, очень обидчивые… Ой.., я.., я не то хотела сказать, простите меня…
Силия не знала, куда деться от смущения.
— Ничего, я не француз, а бельгиец, — едва сдержав улыбку, успокоил ее Пуаро. И тут же, не давая Силии опомниться, перешел в наступление:
— Так о чем же вы думали, мисс Остин? Помните, вы сказали вначале…
Она нервно скатала хлебный шарик:
— Да просто.., понимаете.., у нас недавно были неприятности.., вот я и подумала, что миссис Хаббард.., но это ужасная чушь, не обращайте внимания…
Пуаро не стал допытываться. Он повернулся к миссис Хаббард и подключился к ее беседе с Найджелом Чэпменом, который с невозмутимым видом доказывал, что преступление — это одна из форм искусства, и настоящие подонки общества — полицейские, поскольку они выбирают эту профессию из скрытого садизма. Пуаро потешался, глядя, как молодая женщина в очках, сидящая рядом с Найджелом, отчаянно пытается сгладить неловкость, а тот не обращает на нее абсолютно никакого внимания.
