— Сплошные намеки, — сказала она, взглянув на двойной конверт, — и никакой информации по существу.
— Да, я обратил на это внимание, — согласился Пуаро. Рука мисс Лемон снова с надеждой легла на блокнот. На этот раз Пуаро оправдал ее ожидания.
— Мисс Лемон, — сказал он, — сообщите мисс Барроуби, что я почту за честь посетить ее в любое удобное для нее время, если, конечно, она не предпочтет сама приехать ко мне. Печатать письмо не надо. Напишите от руки.
— Да, мосье Пуаро.
— А это счета. — Эркюль Пуаро подал еще несколько писем.
Ловкие руки мисс Лемон быстро рассортировали оставшуюся почту.
— Я оплачу все, кроме этих двух, — сказала она.
— Почему именно этих? По-моему, здесь все верно.
— Это счета фирм, с которыми вы лишь начали контактировать. Если вы, только открыв счет, тут же спешите его оплатить, вас могут не так понять. Например подумать, что вы рассчитываете на долгосрочный кредит.
— Гм! Мое восхищение вашими знаниями психологии британских торговцев.
— Да, вряд ли найдется что-нибудь, чего бы я о них не знала, — сухо подтвердила мисс Лемон.
Письмо к мисс Барроуби было должным образом написано и отправлено, однако ответа на него не последовало «Возможно, — подумал Пуаро, — старая леди сама раскрыла свою тайну». Однако он был немного удивлен, почему она в таком случае не сочла нужным уведомить его, что более не нуждается в его услугах.
Прошло пять дней, и мисс Лемон, получив как обычно от Пуаро распоряжения, неожиданно сказала:
— Эта мисс Барроуби, которой мы писали… Неудивительно, что она не ответила… Она умерла.
— Умерла… — тихо произнес Пуаро, и это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос.
Открыв сумочку, мисс Лемон извлекла из нее газетную вырезку.
— Я увидела это в метро и выдрала из газеты.
Хотя мисс Лемон употребила слов «выдрала», Пуаро невольно с одобрением отметил про себя, что на самом деле она аккуратно вырезала заметку. Это было сообщение из раздела «Рождения, свадьбы и смерти», напечатанное в «Морнинг пост»[38]:
«26 марта.., внезапно.., в доме „Розовый сад“, Чарменс Грин… Амелия Джейн Барроуби, на семьдесят третьем году жизни. Просьба цветы не присылать».
Пуаро перечитал сообщение.
— Внезапно… — снова негромко произнес он и тут же, повернувшись в сторону мисс Лемон, сказал:
— Будьте так добры, мадемуазель, напишите письмо.
Карандаш мисс Лемон выжидательно замер. И хотя все ее мысли были сосредоточены на дальнейшем совершенствовании пресловутой системы, застенографировала она все быстро и четко:
