Самого Вилсона не было, но мне удалось поговорить с горничной, которая обычно убирала его комнату, — Филицией. Я спросил ее, правда ли, что у мистера Вилсона недавно пропал флакончик из ванной комнаты? Девушка ответила, что это действительно так и что в пропаже обвинили ее, Филицию. Английский джентльмен, вероятно, подумал, что она разбила флакончик и не захотела в этом признаться. А она к нему даже не прикасалась. Наверняка это сделала Жаннет, которая всюду сует свой нос.
Я прервал ее излияния и вышел. Теперь я знал все, что необходимо. Мне оставалось только подтвердить свои догадки доказательствами. Конечно, я чувствовал, что это будет не просто. Сам я был уверен, что флакончик с таблетками тринитрина из шкафчика Вилсона взял мосье де Сен-Аляр. Но для того, чтобы убедить в этом остальных, мне нужны были доказательства. А доказательства отсутствовали.
Ну, ничего. Я знал — и это было главное. Вы помните наши затруднения в деле Стайлз[28], Гастингс? Тогда я тоже знал. Но мне потребовалось много времени, чтобы найти последнее звено в цепочке доказательств.
Я попросил мадемуазель Меснар принять меня для беседы. Она не заставила себя ждать. Как только разговор зашел об адресе мосье де Сен-Аляра, ее лицо стало озабоченным.
— Зачем вам его адрес, мосье?
— Мадемуазель, он мне необходим.
Она была в замешательстве.
— Он не сможет вам ничего сказать, — наконец проговорила мадемуазель Меснар. — Он человек не от мира сего и едва ли замечает, что происходит вокруг.
— Возможно, мадемуазель. Но тем не менее он был старым другом мосье Дерулара. Он мог бы мне кое-что сообщить — какие-нибудь события из прошлого, вспомнить о возможных недоброжелателях, любовных связях…
Девушка вдруг всхлипнула и закусила губу.
— Пожалуйста, мосье, но теперь я уверена, что ошибалась. С вашей стороны было очень любезно откликнуться на мою просьбу, но тогда я была крайне расстроена и на меня нашло какое-то затмение. Теперь же вижу, что здесь нет никакой тайны… Умоляю вас, мосье, прекратите расследование!
Я пристально посмотрел на нее.
— Мадемуазель, порой собаке бывает трудно отыскать след, но если в один прекрасный момент она этот след взяла, ничто на земле не остановит ее! Естественно, если собака хорошая. А я, Эркюль Пуаро, — превосходный пес, мадемуазель.
Она молча поднялась и вышла. И вскоре вернулась с листком бумаги, на котором был написан адрес. Я покинул дом. На улице меня поджидал Франсуа. Он встревоженно взглянул на меня.
