СВАМИДЖИ: Совершенно верно.
КРИШНАДЖИ: Будь то нирвана, рай, мокша, достижение или просветление, он — не зрелый. Что же вы будете делать с таким человеком?
СВАМИДЖИ: Рассказывать ему истории.
КРИШНАДЖИ: Нет, почему я должен рассказывать ему истории, одурачивать его ещё больше своими историями или вашими? Почему не оставить его в покое? Он не будет слушать.
СВАМИДЖИ: Это жестоко.
КРИШНАДЖИ: С чьей стороны жестоко? Он не будет вас слушать. Давайте держаться фактов. Вы приходите ко мне. Я — полностью «я». Я не озабочен ничем, кроме «я», а вы говорите: «Смотрите, вы устраиваете хаос в мире, вы приносите такое несчастье человеку», и я отвечаю: «Пожалуйста, уходите». Представьте это как вам угодно, вложите это в истории, прикройте это пилюлями, сладкими пилюлями, но он не собирается изменять «я». Если он это делает, он приходит к середине — «я» и «не-я». Это называется эволюцией. Человек, который в самом низу, достигает середины.
СВАМИДЖИ: Как?
КРИШНАДЖИ: Получая толчки и пинки. Жизнь вынуждает его, учит его. Война, ненависть — он уничтожен. Или он идёт в церковь. Церковь — ловушка для него. Она не просветляет его, не говорит ему: «Ради Бога, прорвись», но она говорит, что даст ему, что он хочет — развлечение, развлечение христианское или индуистское, или буддистское или мусульманское, или ещё какое — она даёт ему развлечение, только именем Бога. Поэтому они удерживают его на том же самом уровне с небольшими вариациями — немного больше глянца, больше культуры, лучше одежда и так далее. Вот что происходит. Этот тип, вероятно, составляет (как вы только что сказали) восемьдесят процентов мира, может быть и больше — девяносто процентов.
СВАМИДЖИ: И что вы можете сделать?
КРИШНАДЖИ: Я не буду наращивать и увеличивать это, я не буду рассказывать ему истории, я не хочу его развлекать, потому что есть и другие, которые уже развлекают его.
СВАМИДЖИ: Спасибо.
КРИШНАДЖИ: Далее, существует средний тип, «я» и «не-я», который проводит социальные реформы, немножко добра тут и там, но действует всегда «я». Социально, политически, религиозно, как угодно, действует «я», но немного более спокойно, немного более цивилизованно. С ним вы можете немного поговорить, сказать ему: «Посмотрите, социальная реформа — это на своём месте хорошо, но она вас никуда не ведёт» и тому подобное. Вы можете поговорить с ним. Возможно, он будет вас слушать. Предыдущий не станет вас слушать совсем. Этот малый вас послушает, уделит немного времени и, вероятно, скажет, что это слишком серьёзно, требует слишком много работы, и соскользнёт обратно в свой прежний способ жизни. Мы поговорим с ним и оставим его. Что он хочет делать — это ему решать. Далее, есть ещё тот, кто выходит за пределы «я», выходит из круга «я». Значит, вы можете с ним разговаривать. Он обратит на вас внимание. Таким образом, разговор происходит со всеми троими, без разделения их на тех, кто созрел, и тех, кто не созрел. Мы поговорим со всеми тремя категориями, тремя типами и предоставим это им самим.
