– Отойди на три шага в сторону.
Герхард исполнил приказание в точности.
Страж сада чуть ли не кубарем скатился с дерева. Он походил на довольно крупного медвежонка – коалу. Единственное отличие состояло в том, что лапы были гораздо длиннее медвежьих, но тоже имели внушительные, острые когти.
– Зачем ты забрался в сад моего хозяина? – спросил страж. – Какой вред ты ему намерен нанести?
– Никакой, – сказал Герхард. – А если бы хотел, то разве стал бы я с тобой разговаривать?
– Кто вас знает, любителей нарушать границы чужой собственности?
– Я не собирался этого делать. Видишь, какая сегодня ночь? А для того чтобы попасть домой, мне необходимо пройти через этот сад. На улице творится черт-те что. Понимаешь?
– И все-таки это не служит оправданием твоему поступку. Частная собственность – неприкосновенна, и нарушение ее карается очень серьезно. Может быть, у тебя есть какие-то другие оправдания?
Герхард ухмыльнулся.
Ну вот, разговор перешел в достаточно стандартное русло. И это неплохо.
– Конечно, есть.
Охотник вытащил из кармана серебряный суворик и кинул его медвежонку. Он знал, что стражи сада бумажных денег не признают. Поймав монету на лету пастью, тот переместил ее в защечный мешок и сказал:
– Хорошее оправдание, но не очень веское.
– А ты жаден, – промолвил Герхард.
Страж сада приоткрыл пасть, готовясь ловить следующую монету. К счастью, она у охотника была.
– Больше – нет, – сказал тот, расставшись с сувориком. – Честно.
– Хватит, – сообщил медвежонок. – Забирай свое оружие и уматывай. Только учти, нанесешь вред хоть одному дереву, и наше соглашение расторгнуто.
Герхард молча подобрал оружие и, спрятав его, двинулся дальше. Ему надо было пересечь весь сад, добраться до окружавшей его стены и перемахнуть через нее.
Он думал о том, что лучше бы в следующем саду сторожа не было. Серебряных монет у него и в самом деле больше не осталось.
Заметно подобревший медвежонок на некотором отдалении топал за ним и вполголоса бубнил:
– Ур…ур… Пойми, я так – не жадный. И если у тебя такие обстоятельства… Только хозяин попался какой-то жлоб. Второй уже месяц не платит жалованья. А у самого денег куры не клюют. Но не платит. Все время отговаривается то тем, то этим. Вот почему так? Что, ему жалко?
– Угу, жалко, – сказал Герхард.
– Почему? – спросил сторож. – Ведь у него их много. За моим прежним хозяином подобного не замечалось. Всегда плата – в срок.
– А у этого денег много, потому что жалко. Богатые, они тоже приобретают свое богатство по-разному. Этот, значит, приобрел свое, хапая по мелочам то тут то там, обжуливая, обманывая всех, кто оказался в пределах досягаемости. Ну, и привык. Теперь отвыкнуть уже не может. Таким образом и будет сшибать монету на монету, до самой смерти.
