«…Куда труднее мне было хранить молчание перед моими солдатами, которые дивизия за дивизией накапливались на восточной границе империи и не знали, что именно происходит. И именно ради них я хранил молчание.
Если бы я проронил одно-единственное слово, я бы не изменил решения Сталина. Но тогда эффекта неожиданности, остававшегося мне в качестве последнего оружия, не было бы. Любой намек, любая оговорка стоили бы жизней сотен тысяч наших товарищей. Поэтому я молчал до той минуты, пока наконец не решил взять инициативу в свои руки. Когда я вижу, что враг целится в меня из винтовки, я не буду ждать, пока он выстрелит. Я предпочитаю первым спустить курок».
Звонкий голос Аннемарии, той самой девушки, что играла Брунгильду в их спектакле, клеймил словами фюрера этих ненавистных большевиков. Они, эти варвары, доведшие свой народ до нищеты и рабства, угрожали не только Германии, но и всей Европе. Именно поэтому на пути «нового нашествия Чингисхана» встал героический немецкий солдат, спасая мир от угрозы, о которой он, этот беспечный мир, не имел ни малейшего понятия.
Потом пошло перечисление успехов и побед.
«Число пленных сейчас достигло примерно 2,5 миллиона русских. Число захваченных или уничтоженных нашими руками орудий — приблизительно 22 тысячи штук. Число захваченных или уничтоженных нашими руками танков — свыше 18 тысяч. Число уничтоженных на земле и сбитых в воздухе самолетов — свыше 14,5 тысячи…»
Аудитория восхищенно загудела, еще раз пораженная величием той мощи, которую им удалось сломить.
«…За нашей линией фронта — русская территория, дважды превышающая размеры Германской империи тридцать третьего года, когда я пришел к власти, или в четыре раза больше Англии…
…Наши солдаты сражаются на фронте гигантской протяженности против врагов, которые не являются людьми, а скорее животными, зверьми. Теперь мы знаем, в кого большевизм превращает людей.
Мы не можем описать гражданскому населению фатерлянда то, что происходит на Востоке. Это превосходит все самое зловещее, что может породить человеческое воображение. Враг сражается со скотской жаждой крови, с одной стороны, и из страха перед комиссарами — с другой.
Наши солдаты пришли на земли, двадцать пять лет бывшие под большевистской властью. Те из солдат, у которых в сердцах или в умах еще жили коммунистические идеи, вернутся домой в буквальном смысле этого слова исцеленными».
Эрна толкнула локтем своего соседа и прошептала:
