Даже в сумеречном состоянии Камбера не покидало чувство, что его защищают друзья. Он начал поиск ниточки, ведущей к Ариэлле. После того как в глубине сплошного мрака появились и двинулись к нему первые образы памяти, Камбер даже моргнуть боялся.
Вот оно! Он распознал лицо, умудренное жизнью лицо старца; нет это был младенец, стало видно все его тельце. Ребенок пяти-шести месяцев от роду куксился, сжимая кулачок возле недовольного ротика. Завитки дивных каштановых волос на голове. Ребенок открыл золотисто-коричневые, слегка навыкате глаза и посмотрел прямо на Камбера. Он видел ребенка Ариэллы ее собственными глазами. Камбер моргнул, и образ затуманился, но связь удалось сохранить. Несколько мгновений все плыло, потом картина прояснилась, и появился новый образ. На этот раз карта, женская рука с перстнем кропила ее водой. Сама карта оставалась неясной, и он ничего не мог с этим поделать, пока не понял, что ту, перед кем в действительности лежала карта, интересует не ее содержание, а магические действия на ней.
Ариэлла твердила заклинания по изменению погоды, и он это видел!
Камбер снова моргнул, на этот раз неудачно – образ растаял. Терять контакт было никак нельзя! Восстанавливая порядок в сознании перед следующей попыткой, он решился повлиять на Ариэллу, заставить ее снова вспомнить о карте. Ее стратегия – вот что требовалась выяснить прежде всего.
Камбер закрыл глаза, давая им передышку, потом снова уставился на черную воду, концентрируясь только на Ариэлле и ее карте. Связи с действительностью слабели и исчезали одна за другой, требовалось только не мешать самоуглублению. Обрывочные образы мелькали, и ничего не удавалось разглядеть.
Он должен был понять! Он подобрался так близко, что не мог отступиться просто так.
Еще один глубокий вдох, и Камбер своим сознанием потянулся к Ариэлле через многие мили между ними, сблизился с ее спящим мозгом и коснулся сновидений. Вызвать образ карты Гвинедда, соседних королевств и Торента со столицей Кардосой удалось без особого труда. Оставалось ждать.
Постепенно карта ожила: проступили пометки и значки вроде тех, что используют Джебедия и Каллен; чьи-то руки переставляли их, намечая движение войск.
И Камберу открылся замысел Ариэллы, направление ударов ее войск и численность атакующих.
Можно было выбираться из чужого мозга; вдруг ясная картина померкла, и он ощутил на себе взрыв ярости. Ужасная боль сдавила голову, ослепила. Камбер был обнаружен! Его прикосновение оказалось слишком грубым, слишком очевидным! Ариэлла проснулась, поняла все и теперь не давала разорвать мысленную связь, чтобы добраться до него и уничтожить!
