Она хотела что-то сказать, но тут дверь ЗАГСа открылась, и на улицу выглянул товарищ Карасев.
— Заходите, — сказал он, раскрывая дверь пошире. В вестибюле под стенами стояли ряды стульев. В двух дальних углах, словно ветвистые серебряные деревья, блестели две вешалки. На одной из них висело огромное пальто синего цвета и бежевая фетровая шляпа.
— Можете раздеться, — предложил Карасев. — Сейчас товарищ Куняев приедет.
Минут через пять на улице остановилась машина. Вместе с Куняевым неожиданно приехал директор спиртозавода Лимонов.
Теперь уже и Добрынин занервничал. Но тут Карасев подошел к Тане и спросил:
— У вас есть доказательства того, что товарищ Ваплахов вас любил?
Таня растерялась. Она посмотрела по сторонам, словно ища поддержки.
— Вы не волнуйтесь. Письма, может быть, у вас есть? Подарки с подписью?
Дрожащей рукой Таня вытащила из маленькой сумочки оба письма и протянула их Карасеву.
— Там еще подписанная фотография, — сказала она дрожащим голосом.
Карасев толстыми пальцами вытащил из одного конверта фотокарточку, прочитал надпись с обратной стороны и, удовлетворенно кивнув, отошел к причесывавшемуся возле вешалки товарищу Куняеву.
Через пару минут он вернулся.
— Все хорошо, — сказал он Тане. — Все очень хорошо. Одна просьба: после заключения брака… могли бы вы эти письма и фотографию передать в музей?
Таня бросила вопросительный взгляд на Добрынина, но Добрынин этого не заметил.
Карасев ждал ответа, и тогда Таня сказала:
— Можно, я письма передам, а фото оставлю?
— Ну хорошо, — кивнул Карасев. — Теперь пойдемте! Добрынин, Таня, Карасев и Куняев с Лимоновым зашли в просторный зал торжественных событий. На полу лежал огромный восточный ковер. На стенах висели красные вымпелы, картины из рабочей жизни и гобелены с изображениями молодоженов разных национальностей и республик в удивительно красочных одеждах. За огромным столом, накрытым красным бархатом, сидела худенькая маленькая женщина в очках, в скромном сером платье. Из-за того, что стол находился в самом конце зала, женщина казалась еще меньше.
Четверо мужчин и одна женщина подошли к столу.
— Ну вот, товарищ Паняева, — сказал работнице загса Карасев. — Давайте это дело доведем до конца, и все.
Женщина в сером платье сняла с остренького носа очки, протерла их тряпочкой. Снова надела и внимательно посмотрела на Таню Селиванову.
Таня под ее взглядом покраснела и сделала шаг назад.
— Как по обряду? — спросила Паняева у Карасева.
