— У нас в селе звезды тоже больше были, — в голосе Добрынина прозвучала сладкая тоска. — Но, может, они там уже и не такие, сколько лет прошло…
И каждый из них вспомнил вдруг свою деревню. Сидели они еще долго, сидели и молчали. А звезды все сыпались и сыпались с неба, хотя, может, и не звезды это были, а обломки далеких планет или эти самые метеориты, но только не искусственные, а обычные, те, что тысячами падают каждый день на землю, иногда попадая в дома или случайно убивая крестьян в поле, а иногда плюхаясь в речку и поднимая волну или просто брызги.
— Ну шо, если добавки кому, говори! — высунулась знакомая усатая физиономия из окошка раздачи пищи.
Добрынин к тому времени уже доел борщ и чувствовал, что еще хочет.
Подошел, протянул в окошко свою миску и тут же получил ее заполненную до краев.
Медведев ел медленно. Он еще и первую миску не доел, когда народный контролер за вторую принялся.
— Вкусно? — спросил Медведев у Добрынина.
— А разве нет? — довольно произнес народный контролер.
— Да я-то знаю, что вкусно. Я просто думаю, что там на Высоте Ж. сейчас едят? У них-то теперь Сагаллаев куховарит…
Добрынин с некоторым сочувствием покачал головой.
— Вот ведь как много в жизни людей от повара зависит, — сказал Медведев. — Я просто думаю: почему мне полковник Ефимов уже третий раз звонит, спрашивает, как там Ковинька, а когда я начинаю рассказывать, что он нам здесь готовит, то полковник трубку бросает. Не хочешь слушать, так не звони. Я так думаю…
— Может, они дружили с поваром? — предположил Добрынин.
— Ну, Пал Алексаныч, каждый офицер со своим поваром дружит, это дело очевидное.
— Ну а вы с Сагаллаевым дружили?
— Нет, — признался капитан, выбирая со дна миски гущу борща. — Как-то не выходило. Нелюдимый он был какой-то. Обычно повара народ разговорчивый, людей любят, а этот… может потому, что татарин?
— Может, — полусогласился Добрынин. Медведев поскреб ложкой в почти пустой уже миске. Потом поднялся, подошел к окошку, спросил про добавку.
Повар высунулся, подергал рукой правый ус и с сожалением объяснил, что остаток сам доел.
— Я ведь про добавку спрашивал, ну, думаю, раз никто больше не хочет, вот и съел… — сказал он.
Медведев не обиделся. Вернулся за столик и принялся за второе, за свиные котлеты с картошкой.
За соседним столиком, сгрудившись впятером, обедали глухонемые. А дальше, в углу столовой, одиноко сидели Вершинин и Канюкович, каждый за отдельным столом.
— Я тут как-то подумал, — снова заговорил Медведев, — что нас так мало, и в общем-то разные мы, — он оглянулся на обедавших, — но одно дело делаем. Приятная мысль, надо признаться. Очень приятная. Нам ведь уже недолго осталось, — и, перейдя на шепот, Медведев, наклонившись к уху Добрынина сообщил: — Наши уже постоянно на Польшу падают, а несколько раз даже до границы с социалистической Германией долетели.
