Лима металась во сне, грудь ее часто вздымалась, с губ слетали тихие стоны, бисеринки пота выступили на лице. Рука судорожно сжалась на лежащем рядом завернутом в тряпье оружии, и девушка проснулась.
Она села. Сердце бешено колотилось; несколько раз глубоко вздохнув, Лима немного его успокоила. Смахнула пот со лба и снова прилегла, но уже не смогла заснуть. Дурацкий сон, которого она ни разу не смогла вспомнить до конца и тем не менее столь часто снившийся ей, оставил после себя неприятное чувство обреченности и привкус крови во рту. Полежав немного, Лима подумала, что отправиться на «прогулку», как она называла свои вылазки в город, можно и сейчас. Ночь ничем не хуже дня… и не лучше, разве что обычных людей почти не встретишь, ну так это и хорошо — значит, всякий кто попадется — твой враг. Она решительно откинула в сторону покрывало, легко поднялась и, скинув с себя одежду, прошла в душ.
От ледяной воды перехватывало дыхание, и кожа покрывалась мурашками. Стена в душевой была проломлена, Лима стояла под тугими струями и смотрела сквозь торчащие куски арматуры на лежащий внизу город. Темные глыбы зданий чередовались с глубокими черными тенями, кое-где общую серость нарушали оранжевые точки костров — места сборищ Прислужников. Только они могли позволить себе без опаски жечь ночью огонь.
Выключив воду, Лима взяла тряпку, заменявшую ей полотенце, и немного просушила волосы. На теле вода высохнет и сама, зато ощущение чистоты сохранится немного дольше, а она так любила чистоту, недостижимую в этом грязном, вонючем городе. Кинув еще один взгляд через пролом, Лима направилась обратно в комнату.
Подойдя к доспехам, сваленным в кучу, среди разваленных стопок книг около окна, она осмотрела латы и прикинула — не зайти ли на обратном пути к Кузнецу. Оценив повреждения, нанесенные углекевлару, Лима решила, что визит к одноногому оружейнику может и подождать еще пару «прогулок», а может и все три, это уж как повезет.
Девушка начала облачаться и подгонять каждую деталь брони. Ремень налокотника немного натирал, но терпимо, Лима в очередной раз пообещала себе подрегулировать его по возвращении.
Собравшись, она подошла к окну и посмотрела на погруженный во тьму город с высоты двадцать второго этажа. В этот миг облака разошлись, и в разрыв между ними боязливо выглянула луна, осветив своим мертвым светом дома. Словно в ответ на ее робкое появление вдалеке раздался протяжный вой. Жилище Лимы было крайним на этаже, и стоящий рядом небоскреб почти не закрывал вида на город.
