— Вы жалели, что поехали?
— Ни минуты. Воздух там потрясающий, его можно по бутылкам разливать. Природа какая, горы… Да вы наверняка можете себе представить. Кстати, я даже не спросил, может быть, вы и сами бывали в тех местах?
— К сожалению, не довелось. В голову не приходило. Я все больше в Европу…
— Вот мы все так — в Европу, — тотчас подхватил Кудрявцев.
Рядом с ними в шезлонге полулежал молодой мордоворот в бирюзовых шортах. Выражение абсолютного умиротворения на лице никак его не красило: он казался туповатым и, невзирая на это, опасным. Кудрявцев неожиданно подумал: «Если посмотреть на акулу беспристрастно, может показаться, что она улыбается». Тип его беспокоил. И он против воли понизил голос:
— А потом случилось вот что. На базу приехала девушка, которая тоже услышала о чудесной книге. Она потеряла любимого человека и впала в тяжелую депрессию. Клянусь вам, от нее остались одни глаза. И когда старик наконец позвал меня, я попросил его помочь сначала девушке.
— Да что вы! — как-то даже рассердился Шамшура. — У девчонки, вы говорите, была всего лишь депрессия, а вы умирали!
— Но она была так молода, а я уже мог и не выкарабкаться… Хотя мне очень хотелось жить. Кроме того, депрессия — весьма серьезное заболевание, а не просто плохое настроение, которое можно развеять, прогулявшись по соседскому парку. Как бы то ни было, я уступил ей свою очередь. И тогда старик заявил, что может лечить нас одновременно, ему это, мол, ничего не стоит. А очередность создавалась лишь для того, чтобы в душах страждущих за время ожидания наступило необходимое для исцеления умиротворение.
— А как он вас лечил? — Шамшура уже не просто сидел прямо, а развернулся к Кудрявцеву всем корпусом и буквально впился в него глазами. — Накладывал руки? Или делал массаж? Или читал заговоры?
— Он поил меня травами, — просто ответил Кудрявцев. — Я так понимаю, что рецепты содержатся в книге. Однако есть некоторые тонкости, которые делают эти отвары поистине волшебными. Нужен настоящий знаток. Это относится и к современной медицине. Какой-нибудь талантливый ученый создает прибор, способный, допустим, проверять все основные параметры организма, измеряя испускаемую органами энергию. Но квалифицированно работать на этом приборе могут лишь он сам и его ученики. В руках остальных прибор бесполезен. Профанация, пшик. Так и с этой книгой.
— Полагаю, книга уникальная.
— Вот именно, — тяжело вздохнул Кудрявцев. — Теперь последняя, не менее удивительная часть этой истории. Когда я пошел на поправку, дед неожиданно заявил, что я достаточно бескорыстен, чтобы продолжить его дело.
