— Эй, бабки, спокойнее! — немедленно возмутился водитель, который как раз разворачивал автомобиль и повернулся к пассажиркам лицом. — Ну, что ты будешь делать! Как только скачок инфляции, у народа башни сбивает напрочь. Чего вы деретесь? Жениха не поделили?
— Спорим, кому твои деньги достанутся! — басом ответил Алекс, наклоняясь вперед. — Сейчас стукну тебя по башке и всю выручку заберу.
Шины взвизгнули, и таксомотор ткнулся в бортик тротуара.
— Вы дуры, что ли? — взволновался шофер и выскочил из машины. Открыл заднюю дверцу и крикнул: — А ну, выметайтесь отсюда!
— Мы пошутили, — пискнула Диана, неловко выбираясь наружу вслед за Алексом.
— Тоже мне — хохмачки нашлись! — завелся шофер. — Я и так весь на нервах, цельный день и цельную ночь работаю, и тут еще вы!
— Мы пожалуемся диспетчеру, — пригрозил Алекс.
— Вот пускай диспетчер сама за вами и едет!
Когда такси, рассерженно тряся задницей, скрылось из виду, рядом со «старухами» притормозила машина, за рулем которой сидел Шургин.
— Договорились же, что вы дальше проедете, до парка.
— Водила нервный попался, — небрежно сказал Алекс. — Несговорчивый.
— Мы показались ему подозрительными, —добавила Диана.
— Нашли что-нибудь? — спросил Шургин, дождавшись, пока разведчики усядутся. — Что это за книжка?
Алекс только сейчас заметил небольшой томик у нее в руках и попенял:
— Мне ничего не сказала!
— Это единственная вещь, которая показалась мне подозрительной, — ответила Диана. — Сборник стихов «Луна и облако». Европейская любовная лирика.
— И что в ней подозрительного, в этой лирике? — уточнил Шургин, которому не хотелось останавливаться так близко от места проведения боевой операции и разглядывать находку.
— Стихи на письменном столе моего мужа — это нонсенс. Все равно что обнаружить в холодильнике кусок мыла или носки.
— Если заморозить носки, они будут дольше носиться, — поведал Алекс. — Это я просто так. На ум пришло.
— Денис не читает художественную литературу. Редко, если прочтет нечто такое, что присоветует ему очередная пассия. И то в основном прозу. А стихи он вообще терпеть не может. А тут вдруг — поэтический сборник!
— Возможно, кто-то дал ему почитать, — предположил Шургин. — Вы же сами говорите — если пассия посоветует…’
— Но не стихи. Для этого он должен был влюбиться как сумасшедший.
— Может быть, он так и влюбился? — осторожно спросил Алекс. — И за это его захотели убить.
Диана задумалась. Она пыталась вспомнить, каким в последние дни перед трагедией был ее муж. И пришла к выводу, что он и в самом деле вел себя странно.
