Сегодня ощущение больших денег исходило только от Жени: она уже успела несколько раз переодеться и сейчас была в черном платье с открытой спиной и откровенным разрезом, подчеркивавшим длину ее ног. Платье выглядело несколько неуместно рядом с джинсами и свитерами ее спутников – но, подумал Антон, их джинсы и свитера могли быть незатейливыми только на вид, а опытный взгляд легко определил бы крутизну и запредельную дороговизну этих нарядов. Возможно, не так просты были и лерины черные ботинки с шерстяными носками, и платье, скрывающее очертание ее необъятной фигуры.
Как иногда бывает после травы, стали четче не только звуки, но и очертания предметов – словно кто-то подкрутил ручку настройки в телевизоре или протер влажной тряпкойтусклое стекло, через которое Антон обычно видел мир. Фигуры в колодце холла двигались с грацией, незаметной в обычной жизни, словно принимая участие в каком-то неведомом балете. В наушниках Теренс Маккена по-английски объяснял, что рейв-культура заново открыла магию звука. Амбиентное техно Колина Ангуса тянуло Антона за собой на пыльные тропинки внутреннего космоса. Антон повернул колесико громкости – но вместо того, чтобы прибавить звук, сбил его до минимума.
Сразу стал слышен низкий глубокий голос Леры, чрезмерно взволнованный от только что выпитой водки:
– … а тот ему: «Нет, моя очередь, ты уже за кофе платил сегодня».
Поручик и Владимир захохотали, Роман пожал широкими плечами, Леня засмеялся, поправляя очки, а Женя едва улыбнулась. Андрей сказал:
– Смешно, но на самом деле – брехня. Мне такие не попадались.
– Да ну, старик, – сказал Поручик, – ты же сам мне рассказывал, как Смирнов тебе «Rolex» подарил на ровном месте.
– Как же, на ровном месте, – усмехнулся Леня.
– Так это же был не подарок, – ответил Андрей, – это было вложение. Инвестиция, так сказать. Подразумевалось, что взяв эти часы, я буду ему должен. Так, собственно, и получилось.
Антон снова сделал музыку громче. Внезапно он почувствовал себя ди-джеем, у которого вместо одной из вертушек были живые люди. Он мог выключить их совсем или сделать чуть тише – всего чуть-чуть повернув колесико.
«Видеоклип, – подумал он, наблюдая, как Поручик разливает „абсолют“ по рюмкам, – единственный в мире видеоклип из жизни русских коммерсантов под Re: Evolution. Это очень круто. Снять и продать на MTV».
Внезапно ему показалось, что до него дошел сокровенный смысл происходящего. Какой-то частью сознания он понимал, что это всего лишь новое звено в длинной цепи иллюзий, и, вероятно, это ощущение вызвано третьим с утра косяком. Но чувство понимания было столь сильным и приятным, что отказываться от него не хотелось. Все приобрело смысл: все события последнего месяца его жизни стягивались к сегодняшнему вечеру.
