Ким вынесла конверт в холл, где было светлее. Вытащив из конверта письмо, она развернула листок. Письмо было датировано двадцать первым июня тысяча шестьсот семьдесят девятого года. Читать его оказалось довольно трудно.
Сэр!
Прошло несколько дней с тех пор, как к нам пришло Ваше письмо. Я обсудил со своей семьей Ваше предложение касательно нашей возлюбленной дочери Элизабет, девушки смелой и достойной. Если на то будет воля Господа, то Вы получите в жены нашу дочь при условии, что Вы предоставите мне работу и поможете перевезти семью в Салем, поскольку здесь, в Эндовере, не стало житья от индейских набегов, кои причиняют нам многие беспокойства.
Ваш смиренный слуга Джеймс Фланаган.
Ким не спеша, сложила письмо и спрятала его обратно в конверт. Она была раздосадована, даже несколько шокирована. Она никогда не считала себя феминисткой, но письмо настолько обидело ее, что сейчас она, не задумываясь, стала бы ею. Элизабет оказалась вещью, выставленной на продажу. Симпатия Ким к своей прапрабабушке, которая и до того росла, теперь быстро и безраздельно завладела ее душой.
Вернувшись в погреб, Ким положила письмо на бюро и стала с еще большим вниманием обследовать его ящики. Потеряв всякое чувство времени и не обращая более никакого внимания на окружающую обстановку, она тщательно просматривала связки бумаг. Она нашла множество счетов семнадцатого века, но письма ей больше не попадались. Она бесстрашно принялась за следующий ящик и в этот момент услышала над головой звук шагов. Ошибки быть не могло, звуки не были плодом ее воображения.
От ужаса Ким застыла на месте. Страх, который она испытала, впервые спустившись сегодня в погреб, охватил ее с новой силой. Однако теперь этот страх питался не только призрачными звуками огромного пустого здания. Теперь страх был безотчетным и усиливался от того, что она преступила запретную черту и вторглась в заветное и страшное прошлое.
Как следствие, у нее разыгралось воображение, и, слушая приближавшиеся шаги над головой, она представила себе ужасный призрак. Ей даже пришло в голову, что это идет ее покойный дед, пришедший вершить месть за ее беззастенчивую и предосудительную попытку проникнуть в страшную тайну.
Шаги стихли, потом усилились вместе со скрипами и стонами, переполнявшими дом. Ким раздирали два противоречивых желания: немедленно очертя голову бежать из погреба или надежно спрятаться среди сундуков и бюро. Не в силах ни на что решиться, она крадучись подошла к двери отсека и, заглянув за притолоку, оглядела длинный коридор, ведущий к гранитной лестнице. В этот момент она услышала, как со скрипом открывается дверь погреба. Двери она не видела, но как кто-то открывает ее, слышала явственно.
